Следуя за мечтой

— Ненавижу мяту! — говорю я и, умывшись, выхожу из ванной, плетясь за вещами.

Настроение немного поднимается, когда тело погружается в привычную мне одежду. Легкая блузка приятно ложится на тело, а классические джинсы наконец-то скрывают мои ноги от посторонних глаз.

— Может, наконец-то, скажешь, куда ты хочешь отправиться? — выходя из спальни полностью готовым, спрашивает Миша.

— Мы поедем в школу, — схватив сумку, смело заявляю я.

— И зачем? — закрывая входную дверь, спрашивает он.

— Если ты не заметил, то моя сестра вчера вернулась из школы немного покалеченной и я не думаю, что все эти синяки и царапины она нарисовала. Что-то происходит в школе и я собираюсь выяснить, что именно.

— Тогда показывай дорогу! — сразу соглашается Миша и, выйдя на улицу, мы погружаемся в машину.

Было ли мне страшно возвращаться в место, где меня травили и унижали? До дрожи в ногах и потных руках. Именно эти ощущения я испытала, когда мы оказались у невысокого забора вокруг серой школы.

— С тобой все хорошо? — насторожено спрашивает Раймис.

— Да, просто боюсь услышать ужасную правду по поводу Алены, — говорю я.

Это был первый раз, когда я ему соврала, поэтому, естественно, он поверил.

— Мы идем или нет?

Последний раз смотрю на машину позади и, отбросив мысли, бреду к дверям школы, в которой проучилась одиннадцать лет.

— Уль, что с тобой происходит? Ты со страхом бегаешь глазами и у тебя руки потеют, — останавливая меня прямо возле главного входа, спрашивает он.

— У меня были не лучшие школьные годы, поэтому закрыли тему, — быстро тараторю я и, сглотнув, вхожу в ужасные стены заведения.

Те же стены, те же диваны, стойки… ничего не изменилось, даже люди, они, как и были жестокими, такими и остались.

— Здравствуйте, Мария Петровна, не подскажете, где я могу найти классного руководителя своей младшей сестры? Ольга Викторовна, кажется, — подойдя к пожилой женщине за стойкой, спрашиваю я.

— Привет, Ульяночка, ты так выросла!

— Спасибо большое, но у нас ограниченное время, поэтому не могли бы вы все-таки помочь.

— А, да, конечно! У них уроки час назад уже закончились, скорее всего, она сейчас на обеде, но вы можете попробовать её поймать в 202 кабинете. Он на втором этаже в правом крыле, — говорит женщина и, поблагодарив её, мы с Мишей отправляемся на нужный этаж.

Я безумно благодарна, что начальные классы находятся на втором этаже, потому что некоторые знакомые мне лица ещё до сих пор могут учиться в стенах этого здания. Местным старшеклассникам не составит большого труда, чтобы узнать самую обсуждаемую два года назад девушку. Хотя, может быть, всем наоборот стало на меня плевать, когда я закончила учебу? Ведь все было подстроено…

Желаю исчезнуть из этого места как можно скорее, поэтому кабинет отыскиваю тут же, а вместе с ним и закрывающую кабинет классного руководителя моей младшей сестры.

— Извините, пожалуйста, Ольга Викторовна! — подоспев к женщине средних лет, протараторила я.

— Ульяна Савина, если я не ошибаюсь? — остановившись, спрашивает она.

— Да, я бы хотела с вами поговорить об Алене.

— Тогда прошу вас, пройдемте в класс, — открывая дверь, говорит она, будто ждала, чтобы кто-то пришел и мне это очень-очень не нравится.

— Я подожду тебя здесь, — отвечает Миша, когда ловит мой взгляд. Согласно киваю и прохожу в кабинет, закрывая позади дверь.

Прохожу в обычный, не отличающийся ничем от других, класс и присаживаюсь на первую парту прямо перед столом учителя.

— Я пыталась дозвониться до ваших родителей, но никто из них не брал трубку, либо же при любой встрече с ними они не могли придти, — начинает она, — Выловить в потоке школьников вашего брата тоже нелегко, либо он прогуливает, либо прячется в мужском туалете с сигаретами в руках.

Не знаю, что шокирует меня сильнее: то, что родителям на нас плевать или то, что Костя начал употреблять?

— Что касается вашей сестры, — продолжает Ольга, — Она изгой. Я не знаю, почему она не может найти с одноклассниками общий язык или они не могут. Алена не раз терпела унижение, но как бы она не старалась им противостоять, у неё это не получается…

Как же я понимаю и помню это ужасное чувство…. Чувство одинокого мяса, брошенного на растерзание диким и жестоким животным.

— Некоторые просто не обращают на неё внимания, а кто-то агрессивно лезет с нападками. Несколько драк, скандалов.

— По её ранам и ушибам это нельзя назвать дракой. Они избивали её, а вы не уследили! — грублю я.

— Во-первых, сдерживайте тон, а во вторых, мы делаем все возможное, чтобы они не пересекались, — останавливая мой поток эмоций, бросает Ольга Викторовна, но это у неё не получается.

— Все возможное?! — усмехаюсь я, — Вы вызывали в школу родителей тех детей, что набрасывались на беззащитную девочку? Вы проводили разговоры с детским психологом? Вы пытались остановить это вообще?! Потому что с каждым днем на её теле появляется все больше и больше отпечатков школы.

— В этом нет нашей вины! — строго бросает она.

— Правда, что ли?! Тогда объясните мне, почему именно к ней такая агрессия?! Вы находитесь с детьми полдня! Так скажите мне, что происходит?!