Следуя за мечтой

Что я знаю про Наташу? Насколько хорошо я её знаю? Или знаю ли вообще? Я знаю её привычки, поведение, характер, интересы, но знаю ли я что-то ещё про её жизнь? Если и знаю, то поверхностно… проблемы в семье, родителях, сестре… Я будто плаваю в океане жизни подруги и могу лишь только нырнуть на пару метров, дальше воздуха и сил не хватает.

А что я знаю о Мише? Я так же могу знать лишь о его привычках, интересах и немного о характере, но знаю ли я его жизнь? В моей голове он идеальный. Я вижу его хорошим, будто в его жизни все прекрасно, но я не вижу его проблемы, страхи, ошибки… или я просто не хочу их видеть? Теперь я нахожусь в океане его жизни и в нем я даже плавать не умею.

А про Адама мне даже и говорить не стоит, ведь его я не знаю совсем. Его жизнь для меня настолько неизведанная, что я даже не стану заходить в воду.

— Нальешь чай? — находясь уже в моей комнате, спрашивает Миша, первым выпав из мира мыслей.

— Да, хорошо, — быстро тараторю я и сбегаю на кухню, но побег не удается, когда мою ладонь резко хватают и одним движением разворачивают, притягивая в свои объятия.

Глаза в глаза. Я выдыхаю, а он ловит мой воздух. Вдыхаем аромат друг друга.

— Надеюсь, я не помешала! — позади раздается голос Алены, вырывая нас из нашего мира, а позже хлопает входная дверь.

Отстраняюсь от Миши и, смотря на хмурое лицо Алены, представляю их друг другу.

— Алена, знакомься… — запинаюсь я. Не хватало мне, чтобы она потом родителям что-то рассказала, — это мой друг Миша. Миша — это моя младшая сестра Алена.

— Ты за дуру меня не держи, вы пару секунд назад чуть не сосались, — скидывая с себя куртку, говорила она и я словила удивленный мужской взгляд, — Если ты думаешь, что я расскажу родителям, то не льсти себе, Ульяна. Ты мне нафиг не сдалась, — схватив рюкзак, бросила сестра и пока она нагибалась, её рукав рубашки приподнялся и я лицезрела синяк.

Малявка уже собиралась пройти мимо, но я тут же хватаю её за руку, блокируя дальнейшие действия.

— Что это? — серьезно спрашиваю я, закатывая рукав, и нахожу ещё один, куда смачнее синяк возле плеча.

— Я не собираюсь перед тобой отчитываться, — цедит она и пытается вырвать руку, но я, сама того не ожидая, держу кисть сильно.

— Ты плакала? — скорее больше с утверждением говорю я и, приподняв челку, нахожу ещё одни побои в виде длинной царапины, которая от брови идет к виску, — Откуда раны?

— Отвали! — вновь пытается вырваться.

— Алена, либо ты сейчас мне говоришь, откуда у тебя раны, либо я раздену тебя и, сфотографировав найденное, отправлю отцу и тогда разговаривать ты уже будешь с ним.

— Тебя это не касается, — сквозь зубы шипит она, — Родителям вообще плевать на меня, они даже на родительское собрание не пришли, и спасибо. Они ничего не знают и не узнают, поэтому последуй их примеру и отвали! А если ты хоть что-то им доложишь, я тоже расскажу о твоем секрете, — говорит она и бросает взгляд на парня позади меня, который так же разглядывает ушибы, вырывает руку и, шипя от боли, быстро уходит.

Маленький манипулятор!

— Значит, дело в школе, — тихо произношу я и через несколько секунд слышится хлопок двери.

— Уль… — касаясь меня, зовет Миша, — все хорошо?

— А ты сам сейчас ничего случайно не заметил? Может то, что моя младшая сестра пришла со школы покалеченной, для тебя нормально?!

— Успокойся, ладно? — схватив мое лицо в плен своих рук, серьезно говорит Раймис и, прикрыв глаза, я более-менее расслабляюсь.

Не сразу понимаю, как мы оказываемся в комнате, но то, что мы в ней, меня безумно радует. Что-то я сегодня частенько выпадаю из реального мира.

— У тебя ведь что-то в жизни происходит, я угадал? — посадив меня на кровать и сев на корточки возле моих ног, спрашивает Миша.

— У тебя настолько идеальная семья, что я даже не знаю, сможешь ли ты меня понять, — устало, измученно и горько вздыхаю я.

— Выговорись и тебя станет легче, а я попытаюсь тебя понять и помочь, — мягко произносит он, посылая мне легкую улыбку, а его карие глаза завораживают.

Я сдаюсь и решаю воспользоваться советом Раймиса. Может быть, так мы станем ближе и после я научусь плавать…

— Раньше наша семья с гордостью носила фамилию Савиных. Мы были одним целым — большой, настоящей семьей. Поддержка, понимание, помощь, любовь, веселье… все это было между нами, этими чувствами была наполнена эта квартира. А теперь… все рушится… каждый стал сам по себе. Мы оборонились и стали обходить друг друга стороной, будто враги или незнакомцы посреди пустой улицы. И я попросту устала жить одиночкой…

Не замечаю, как слезы на моих щеках живут своей жизнью. Не замечаю, как лежу в объятиях парня в своей комнате.