Следуй за солнцем (СИ)

А это у нас что… Ричарду пришлось уткнуться лицом в подушку, чтобы не хохотать на весь дом. В этот раз Алва раздобыл зелёные маркеры с блёсточками… Дело было не в том, что блёсточки импонировали первому проректору, просто однажды кто-то заметил на педсовете, что делать пометки нужно исключительно красной ручкой с тонким пером. Как сказал по секрету Робер, которому сказал Валме, в тот же день Рокэ выкинул все красные ручки и больше никогда ими не обзаводился, а магистранты исторического факультета буквально засияли всеми цветами радуги.

Было бы веселее, не подчёркивай зелёный маркер больше половины. Дик вздохнул и углубился в собственные ошибки. Ещё осенью Алва предупредил, что будет его гонять, как оруженосца на уроке фехтования. Что ж, господин проректор слово держит — после каждой масштабной проверки Дику хотелось выброситься в окно, а ещё лучше — предварительно сжечь все свои научные изыскания. Обиднее всего было то, что все придирки возникали по делу, а когда он исправлял дотошно каждую запятую, работа выглядела великолепно.

Большинство пометок очень лаконичны: «доказательства?», «предвзятое отношение», «ссылка?», «фактическая ошибка», но попадаются и весёлые. Однажды Ричард чуть не схлопотал сердечный приступ, когда увидел, что радостной оранжевой ручкой исписаны две трети листа. Там оказалась история из жизни в тему работы, «вынужденно размещённая здесь, потому что мне некогда рассказывать её при встрече». Сегодня он обнаружил безумно правдоподобный рисунок клеща на полях: Дик сломал голову, пытаясь понять, при чем здесь клещ, а потом нашёл опечатку — текстовый редактор съел «тематический ключ» и превратил его в насекомое.

«Нельзя было просто подчеркнуть слово?» — задумался Ричард, и тут под дверью начала орать первая кошка. Началось…

— Тихо, не шуми, блохастая, — цыкнул он, приоткрывая дверь. Кошка радостно нырнула внутрь, но Дик не успел расстроиться, потому что на пороге стоял ещё и отец. — Пап, ты не спишь?

— Как и ты, — приветливо улыбнулся Эгмонт и потрепал его по плечу, но как-то неловко. — Если не очень отвлекаю, всё-таки студент…

— Нет, что ты, заходи… — Дик покосился на кровать, где развалились всевозможные бумаги. Реферат для Арамоны очень удачно прикрыл генеральную редакцию научной работы: наверняка отцу знаком почерк Рокэ. — В кресле удобно, только оно скрипит.

— Я помню, — как и на многие вещи в этом доме, на кресло отец посмотрел ностальгически. Оно и впрямь скрипнуло на весь этаж. — Много долгов накопилось к концу года, Дикон?

— Нет, — не скрывая гордости, похвастался он. — Так вышло. Я и сам не думал, что окажусь в первой пятёрке успевающих…

— Ты этого заслуживаешь. Ты всегда был трудолюбивым ребёнком, — Эгмонт вспоминал прошлое и гладил кошку, Ричард был рад, что он здесь, но как же отец стал выбиваться из интерьера его комнаты… — Но неусидчивым.

— Ну пап…

— Очень, — подмигнул тот. — Пока не увлёкся старыми войнами. Для всего остального приходилось заставлять… Но я рад, что ты взялся за ум, Дикон. Нужна только твёрдая рука, чтобы направить твою энергию, и чтобы ты в этой руке не сомневался. Тогда ты достигнешь очень многого, а потом сможешь справляться и сам.

Ричард многозначительно что-то промычал. Рука-то была, и не только рука, а целиковый господин проректор.

— Да знаю я, — неожиданно благодушно перебил его мысли Эгмонт. — Август ещё в ноябре наябедничал. Жаль, конечно, что ты угодил к Алве, но выглядишь нормально…

— А как я должен выглядеть? — растерялся Дик.

— А что, наш проректор встал на путь истинный? — сухо переспросил отец. — Насколько я помню, студенты бегали не к нему, а от него.

— Конечно, если ничего не делать целый год, а потом припереться на экзамен — убежишь, — неожиданно для себя буркнул Ричард. — Это справедливо…

Он только потом понял, что заявил Эгмонту Окделлу о справедливости Рокэ Алвы, но решил, что речь-то о другом, значит — прокатит. Отец о чём-то думал, гладя уже двух кошек — набежали, надо было дверь закрыть!

— Я, конечно, не историк, но ваша невыносимая годовая научная работа на общую тему при мне была, — вспоминал Эгмонт. — Ты уже знаешь, как проходит защита? — Ричард кивнул, хотя он старался не думать об этом кошмаре вплоть до самого Судного дня. — Твой научный руководитель придрался к моему студенту… из-за сущей ерунды, сейчас уже и не вспомнить. Ребёнок не был готов, я тоже, но мы попытались доказать свою правоту, и не только мы — комиссия участвовала в споре. Как ты можешь догадаться, Алву мы не переспорили, он чуть ли не в одиночку доказал, что неправы мы.

— И что дальше?

— А что… Студенту, конечно, балл понизили. Никто бы не заметил эту ошибку, она была не столь значительна, но она была, и все это признали. Я так и не узнал, за что он так накинулся, — поджал губы отец, — мы пришли к выводу, что студент на плохом счету у Дорака и ректората, а кто исполняет волю Дорака и ректората, все прекрасно знают. У нас там всё так делалось, Дикон… кто-то угоден, кто-то — нет, и это деление не всегда совпадает с реальными заслугами.