Следуй за солнцем (СИ)

Вечером в субботу Робер переживал, причём переживал за всех и сразу. За Дикона с его родителями, который только написал, что всё в порядке — но будь всё в порядке, он бы позвонил и болтал часа четыре. За Марианну, у которой не ладилось с меню. За Матильду, за Альдо, за Матильду с Альдо; за то, что он очень давно не видел Альдо, и это было отвратительно с его стороны; за Рокэ, в конце концов, хотя ему бы это явно не понравилось. Решив не сходить с ума от непонятных предчувствий, Эпинэ просто позвонил всем по очереди. Альдо был чем-то жутко занят и, кажется, не хотел с ним разговаривать, Матильда и Ричард не отвечали, и только Алва оказался неожиданно свободен, предложил ему выпить и заодно свою компанию.

— Я ещё собирался позвонить Валме, — признался Робер, открывая кафе, прикрытое по случаю отъезда хозяйки. — Он к нам не присоединится?

— Не сегодня. Но я предложил, — Рокэ без вопросов завернул на кухню и сам нашёл бутылки. — Так что там ваши предчувствия?

— Не то чтобы предчувствия, — запнулся Эпинэ. — Скорее… такое ощущение, что что-то пошло не так и катится, а я не могу поймать.

— А надо ли ловить? — спросил Рокэ. — Ваше здоровье…

Через полчаса он уже убедился, что не хочет ловить какие-то предчувствия, а хочет на воздух и желательно с закрытыми глазами. Сказывалось не столько выпитое вино, сколько навалившаяся, непонятно откуда взявшаяся усталость.

— Наверняка вы знаете, что у Марианны есть чудесный балкон, — говорил Рокэ, вытаскивая его из кресла и ведя куда-то влево и вверх. Робер знал, Робер прекрасно знал этот балкон, на нём они с Марианной пели и целовались, а ещё пили вино и любовались городом; интересно, что на балконе делал Рокэ? — Пойдёмте, сейчас самое время…

— Для чего? — сумел выговорить Робер. Счёт шёл уже не на бокалы, а, пожалуй, на бутылки, и Эпинэ не осмелился бы посчитать, сколько в нём сейчас вина. Наверное, господин проректор либо был очень сильным, либо очень жаждал показать ему балкон. Скорее всего — и то и другое. Потому что вытащить Робера из уютного кресла и заставить сделать несколько шагов по лестнице в нынешнем состоянии… Впрочем, для Алвы это расстояние — ничто, Алва не пьянеет вообще, судя по слухам коллег и комментариям Валме, который лично пытался его перепить.

— Полюбоваться закатом, конечно же. Давайте, Ро, ещё немного…

«Ещё немного» — это были те два шага, необходимые ему для того, чтобы упасть в очередное кресло. Робер перешагнул порог и упал, просто рухнул в пластиковый стул, какие даются в дешёвых отелях, с видом на город О. Рокэ не соврал: закат стоил того. Алые и рыжеватые краски крупными мазками ложились на черепичные крыши, тут и там торчали домики с трубами разного размера и разной ширины, вид на университет не открывался, но были другие высотки — далеко, очень далеко. Солнечные лучи жарили лицо, а блики плясали по векам, мешая сосредоточиться, впрочем, зачем сосредотачиваться — они же не на работе, в конце концов! Поэтому Робер позволил себе вытянуться в кресле, вернее, в стуле, положив ноги на низкие балконные перила, и утонуть в бесстыдно-рыжем, бесконечно оранжевом закате. У него не было выбора — солнце поглощало, заставляло следовать за собой.

— Нам надо следовать за солнцем, Ро, — подтверждая его мысли, раздался голос Рокэ. Первый проректор, несмотря ни на что, подливал: он утянул с кухни бутылку и бокалы, как же донёс вместе с самим Робером?! — Оно всегда право…

— Солнце?

— Да.

Казалось бы, глупо переспросил, но Алва всё равно ответил. Можно продолжать:

— Почему? Солнце закатывается каждый вечер, оно падает во мглу… — на уме у Эпинэ вертелись сотни и тысячи неповторимых метафор про солнце, достойных самого Марселя Валме. Рокэ покачал головой, или ему показалось, что так шевельнулась тень.

— Закатывается, ну и что? Каждое утро, с рассветом, оно просыпается вновь. Восстаёт из мглы, как вы сами и сказали. Солнце возвращается, какой бы непроглядной ни казалась эта тьма… Вам не кажется, что нам стоит у него учиться?

Робер задумался, насколько мог. Восставать из мглы — это хорошо. Это важно, это надо уметь. Что имел в виду Алва? Он действительно имел что-то в виду или просто так сказал? Робер скосил глаза. Рокэ был рядом, в каком-нибудь полуметре, в точно таком же дурацком дешёвом стуле, как и у него, сидел и жмурился на закатном солнце; это солнце рисовало на нём солнечные блики, делало жизнь ярче и теплее… Проректор улыбался. Ничего хорошего не случилось уже давно, во всяком случае, это хорошее прошло мимо Эпинэ, а он улыбается, и хоть бы хны…

— Люди — странные существа, — пробормотал Робер, подумав, что пить больше не стоит, и всё равно протянув руку за бокалом. Вино слегка горчило, может, от дурных мыслей? — Не знаю, к чему я это…

— Продолжайте, Ро — сказанное на закате всегда к месту…

— На закате или под красное? — неожиданно глупо для самого себя хихикнул Эпинэ, но мир от этого не рухнул, и он продолжал: — Так о чем я… Валме каждый день словно светится, а в последнее время какой-то нервный… Рокэ, успокойте меня, с ним все в порядке?