Следствием установлено

- Кто его знает… - Задумчиво погладил усы и продолжил: - Сколько лет колодец существовал, никто не падал. Из наших деревенских даже вся ребятня его знала, а из приезжих… человек же не иголка, чтобы исчез и никто этого не заметил.

Держался во время допроса Ведерников спокойно, но порою в его глазах и жестах длинных костистых рук замечалась нервозность, свойственная очень вспыльчивым, несдержанным людям. Говорил он медленно, чуть хрипловато. Чувствовалось, что его настораживает ведение протокольной записи.

О Столбове отозвался хорошо:

- Все бы такими работягами были, как Витька, колхоз бы наш по Союзу гремел. - И пояснил: - Я и распоряжение ему на засыпку колодца только потому дал, что Витька безотказный. Другого уговаривать надо, потом проверять - хорошо ли сделал. А этому только скажи - все на совесть сделает. Для примеру, такая штука: когда экскаватор сломался и землю грузить в самосвал стало нечем, Витька сам нагрузил бревен, привез и накрыл ими колодец. Другой бы трудодень за это попросил начислить, а Столбов даже не заикнулся.

- А вот на помощь к соседям съездить Маркел Маркелович еле уговорил его, - вспомнив прошлую встречу со Столбовым, сказал Антон.

- Свадьбу человек затевает, подготовиться надо. У него, кроме больной матери, никого нет. Все хозяйство на нем держится. В таком разе любой заартачится.

К концу допроса Антону стало как-то неловко. Сколько раз он слышал и читал о следовательской интуиции, о находчивости и наблюдательности работников уголовного розыска, сколько раз говорили ему, что толково и вовремя поставленный вопрос часто решает судьбу расследования. Антон всячески приглядывался к Ведерникову, мучительно искал этот самый вопрос, но так и не мог его найти.

Егора Кузьмича Стрельникова Антон решил не вызывать для допроса в контору, рассчитывая, что в домашней обстановке разговорчивый старик еще больше разоткровенничается. Жил Стрельников в небольшой крепенькой избенке, в самом конце села. Когда Антон, постучав, открыл дверь в избу, Егор Кузьмич помогал старухе - дородной, по комплекции раза в три солидней его - сматывать на клубок самодельную пряжу. Смутившись немужского занятия, он бросил пряжу на лавку и гостеприимно разулыбался, поглаживая при этом лысую макушку.

- Ты чой-то, старый, ощерился? - сурово спросила старуха. - Спутаешь моток, я ить и при чужом человеке веретеном по лысине огрею!

- Ну-ну! - запетушился Егор Кузьмич. - Человек пришел не иначе при исполнении обязанностей. Чем грубить; лучше оставь одних - служебный разговор, как понимаю, при посторонних не ведется.

- Это я тебе, старый, посторонняя?

- Андреевна, ты очень даже часто неправильно меня понимаешь. Пришел товарищ офицер из милиции, пришел, как понимаю, ко мне, и, возможно быть, у нас состоится очень даже серьезный разговор.

- Только бы и чесал язык, трепач старый, - проворчала старуха, но пряжу отложила. - Вы, товарищ милиционер, - обратилась она к Антону, - шибко ему не верьте. Смолоду трепачом был, а к старости совсем рехнулся.

Старуха сердито ухмыльнулась, не спеша подошла к русской печи, взяла пустое ведро и, выходя из избы, будто сама себе проговорила:

- Сурьезный разговор у него, видишь ли, могет состояться. Трепач, ну трепач…

- С норовом баба, - смущенно поглаживая макушку, Стрельников кашлянул. - Никакого такту не знает, один конфуз от нее.

И захлопотал возле Антона, приглашая сесть на узенькую лавку у стола.

Антон повесил на вбитый в дверной косяк гвоздь фуражку.

- Я ведь, Егор Кузьмич, пришел насчет колодца. Кроме уже рассказанного, ничего не припомнили?

- Слышь-ка, а?… - Стрельников пораженно развел руками. - Даже имя-отчество мое помнишь! Что ни говори, городской житель отличается от деревенского. Деревенский он ить без прозвищев не может. И худому человеку прозвище даст, и хорошему. До чего Маркел Маркелович - душевный председатель, а и его прозвали Головой. Голова - прозвище, ясно дело, не плохое, однако все ж таки есть прозвище.

Антон не перебивал старика, и тот говорил взахлеб. Только через несколько минут он вдруг осекся и смущенно сказал:

- Стало быть, антересует колодец. Дак, пожалуй, нового ничего сказать не могу. Прошлый раз, слышь-ка, всю правду-матку изложил, - Егор Кузьмич на секунду замялся, кашлянул: - Сбрехнул самую малую толику - по части ермаковских воинов. А почему сбрехнул? Опять же из-за любопытства своего. Меня ужас как антересует, с умным человеком говорю или с глупым. Умный сразу брехню определит. Вот прошлый раз ты приметил, что Ермак в нашенских местах не воевал. К тому же, с первого раза запомнил мое имя-отчество. Стало быть, мужик ты - неглупый, хотя и молодой. С тобой по-серьезному надо вести разговор. А глупому подряд городи, он всему поверит. Так вот, чтобы тебя не заблуждать, скажу: которые перед Отечественной войной из Новосибирска были, искали в курганах не ермаковских воинов, а поселения древнего человека.

- Меня интересует, кто мог оказаться в колодце? - вставил Антон.