Следователь и Колдун

— Первая Метресса? — Барон пожал плечами. — Повернутая на морали дамочка, которая в какой-то момент разочаровалась в тех, к кому эта мораль должна, по идее, применяться — в людях. Затворница, полностью отдавшая себя науке. Так что если вы в каком-нибудь учебнике читаете что-то типа «…при активном участии Морганы Благой», то читайте между строк: «…на некоей бумажке стояла подпись Морганы». И то не факт: за нее потом стал расписываться Мерлин.

— Она правда не была красавицей?

— Нет, не была. Но фигура у метрессы была — закачаешься. Кошек еще любила… А больше, если честно, и рассказать ничего о ней не могу.

…в паре шагов от беседки соткалась из воздуха серая тень, похожая на оленя. Лесной дух постоял, присматриваясь к компании, дернул головой и дымом улетел прочь, шелестя травой. Барон проводил его равнодушным взглядом, и отправил Ашииза за новым кувшином вина.

— … в этих лесах есть где разгуляться. И алхимику, и некроманту, и специалисту по Другим — настоящий нетронутый полигон. А, главное, — тишина и покой.

— Вот здесь не могу с вами не согласиться, барон.

…В лунном луче играли бесформенные полупрозрачные силуэты. Над лесом вдали проплывал странный красный туман. Все вокруг пульсировало колдовством; оно проникало сквозь кожу, играло с воображением: что это там во тьме — дерево или Другой зашел на огонек? Поди разбери…

— А почему вы хотите умереть, барон? Может, мы просто освободим вас? Уберем как-нибудь этот барьер, что держит вас в замке, придумаем что-нибудь с вашей внешностью… У меня в Академии есть знакомые самых широких взглядов, поверьте! Так они вас еще и преподавать пристроят, подтянете только метафизику за последнюю пару сотен лет.

— Эх, господин Фигаро… Спасибо, конечно, за предложение, но если бы вы знали, как я устал. Женщина, которую я любил давно умерла. Детьми мы не обзавелись. Я — артефакт ушедшей эпохи; в вашей современной реальности я буду как человек из каменного века. Да, да, я понимаю, что быстро наверстаю упущенное. Но вы вообще понимаете, что это такое: прожить двести лет? А пятьсот? Ты костенеешь. Все новое начинает казаться тебе либо глупым, либо пошлым, либо просто криво оформленным под новизну старьем. Ты становишься ворчлив, и перестаешь радоваться жизни. Пытаешься забыться в книгах, в науке, в воспоминаниях… Вот Мерлину бессмертие было к лицу; из старика энергия так и перла. Да и не было у него ни одного плана сроком исполнения меньше, чем на пару жизней. Бессмертие — это, прежде всего, совершенно особый характер. А не тогда, когда не знаешь, чем занять вечер выходного дня…

— Честно говоря, я не особо люблю убивать людей.

— А вы, для начала, попробуйте, а потом будете хвалиться. Думаете, меня так просто убить? Ха! Я вот испробовал все доступные методы, так что попробуйте меня удивить. Можете не стесняться в методах, только, прошу, без пыток и вот этого всего. Я это не люблю.

…ну-с, господа, первый день в замке барона подошел к концу. Давайте расскажем, кто и каких успехов добился, а потом подобьем предварительные итоги. Гастон?

— Ф-ф-ф-фух, Фигаро, дайте отдышаться! — Гастон дрожащей рукой поднял стакан с водой, одним махом осушил его и с шипением выпустил воздух сквозь плотно сжатые губы. Администратор выглядел жутковато: на его куртке виднелись множественные прошлепины и странные пятна; от Гастона ощутимо разило гарью, а его сапоги были измазаны так, словно администратор недавно чистил свинарник.

— Я провел безумно увлекательный день, господа, — Гастон взлохматил волосы пятерней и помотал головой как собака, выбравшаяся из воды. — За сегодня я, — он принялся загибать пальцы, — застрелил барона из ружья, дважды отравил его, один раз повесил — эта процедура Оберну даже понравилась — убивал его заклятьем электрошока, заколол шпагой, потом стилетом, перерезал ему горло и пробовал утопить. Хотя после того, как барон полчаса болтался в петле, можно было понять, что это сработает.

— Барон, я так понимаю, не умер.

— Нет, и не подумал даже. Дышать ему, похоже, не надо, а раны Оберна затягиваются буквально на глазах, за считанные секунды. Его плоть превращается в нечто типа воска, и этот воск немедленно приобретает свою изначальную форму… Хотя электрошок барона на пару минут оглушил. Но это не показатель: такая молния убила бы и слона.

— Заба-а-а-авно… — Фигаро принялся что-то писать в блокноте, цокая языком. — Очень забавно. И странно… Ладно, Гастон, вы молодец. Хотя я бы еще попробовал кислоту.

— Барон отказался. Говорит, уже пробовал — больно, долго и без толку.

— Хорошо, поверим ему на слово… Сальдо?

— Значит, так, — алхимик был необычайно задумчив, и постоянно дергал себя за бороду, — сегодня в перерывах между садистскими действиями Гастона успел провести обследование физического состояния барона Оберна… Кстати, алхимическая лаборатория в замке сохранилась и до сих пор находится в прекрасном состоянии. Фигаро, вы даже не представляете, какой у барона эфирный микроскоп!

— Я даже не представляю, что это такое.