Следопыт

У лазутчика, перешедшего темной бурной ночью нашу государственную границу, одна тайная дорога. И сотни их, тысячи у пограничников, преследующих врага. Шпион идет с запада на восток, пробираясь по задам колхозных дворов, лесной чащей или, сбивая собак со следа, по руслу неглубокой речки. Пограничники же должны искать врага сразу в тысяче мест: в болоте, в лесу, в развалинах придорожного дома, в каменоломнях, в брошенных хижинах лесорубов, в стогах сена, в камышах, в населенных пунктах, на станциях железной дороги, в колхозной овчарне, в трубе кирпичного завода.

Прошел час, другой, третий, наступил день, а нарушитель все еще не был задержан. Генерал вводил в действие все новые и новые подразделения. К оперативной границе блокированного района их уже подвозили на автомобилях, поездах. Контролировались подступы к лесам, входы в камышовые заросли, шоссейные и железные дороги, создавались ловушки там, где не ждал их самый изощренный шпион. Колхозники, жители местных селений помогали пограничникам искать врага.

Истекло и светлое время дня, истекло, казалось, благоприятное для пограничников время. Наступал час, как будто благоприятный для врага.

Кузьма Евдокимович, руководя операцией, ни на одно мгновение не забывал о жестокой угрозе поражения. Он хорошо знал численность своих войск, их прекрасную мобильность, их обученность, опыт, он полагался на их бдительность, на умение точно выполнять приказы командования. И все же он не преувеличивал своих возможностей.

Вся ночь прошла в бесплодных поисках. И все же начальник войск был уверен, что нарушитель не мог прорвать блокады по всему периметру захлестнутой вокруг него петли, он где-то затаился, выжидает.

Главное в борьбе с нарушителями государственной границы — не ждать, когда нарушитель сам выйдет, а искать его, искать днем и ночью.

Всякий нарушитель, переходя границу, так или иначе тоже пытается создать для себя благоприятную обстановку. Он выбирает для своих преступных действий ночь, самую темную, ветреную, или туманную, или дождливую. Он иногда неделями наблюдает за границей с сопредельной стороны, изучает систему ее охраны, ищет сообщников. Чем искуснее, опытнее нарушитель, тем он тщательнее готовит условия для безнаказанного перехода границы. Но, несмотря на все ухищрения наших врагов, большинство из них, как только переступало границу, задерживалось пограничниками.

Какими бы секретными приемами ни пользовался нарушитель, на каких бы сообщников не рассчитывал, все равно он обречен. Часом позже, ценой больших или малых усилий, но все равно враг будет обезврежен.

…Граница, где прошлой ночью прополз нарушитель. Солдаты, сержанты, офицеры стоят перед генералом Гребенником. Светлый день, на ясном небе ни тучки, слабый ветерок доносит с юга свежий, терпкий воздух гор. Лица пограничников напряжены, сумрачны.

— В чем дело, товарищи? — спрашивает генерал, оглядываясь вокруг. — Почему невеселы? Понимаю, вы удивлены: как же это так, нарушителя мы обнаружили, преследовали, как положено, блокировали, тоже как положено, и поймали наконец. Одним словом — победители, а над нами суд вздумали учинить. Так, да?

Генерал перестал улыбаться.

— Известно, что судят и победителей. Я хочу сделать выводы из того, что случилось здесь ночью. Итак, начнем разбор.

Генерал взглядом разыскал среди солдат ефрейтора Каблукова.

— Осмотр контрольно-следовой полосы ваш наряд начал отсюда?

— Так точно, товарищ генерал, — откликнулся белолицый пограничник с бесцветными, выгоревшими на солнце бровями и ресницами.

— Вы шли по этой тропе, как старший наряда, впереди с фонарем, а ваш напарник шагах в трех позади. Так?

— Точно, товарищ генерал.

— Вы шли не торопясь, вот так… — Кузьма Евдокимович медленно пошел по дозорной тропе, следом за ним двинулись все пограничники. — Вы два года ходите вдоль этой контрольно-следовой полосы и еще ни разу не обнаруживали следы нарушителя. Вы думали, что и на этот раз ничего не обнаружите. И оттого, что вы так думали, действия ваши были, мягко говоря, формальными: ваш фонарь очень небрежно скользил по земле.

Некоторое время генерал и сопровождающие его пограничники шли молча. Дозорная тропа, вытоптанная так, что на ней не осталось и травинки, бежала вдоль контрольно-следовой полосы, строго принимая все ее изгибы. Слева лежала давно не тронутая руками хлеборобов, буйно поросшая бурьяном земля пограничной зоны.