Следом за судьбой

Оба задумались. Сильной волшбы они не чуяли. Так, шепоток еле слышный. Однако же их дело, что сперва хорошо спорилось, вдруг за короткий срок совсем разладилось. Да так, что обратно в кучу не сгребешь! Буря, в которой должна была сгинуть девка, лишь силы вытянула, а с делом не то, что не справилась — только хуже сделала! На блюдечке удачливую мерзавку черношкурому псу предоставила! Казалось бы ладно, чай не только на непогоду уповали. Оборотень ненавидел Беригора смертной ненавистью и заставить его чувствовать тоже к девчонке не составило труда.

Но вшивый пес вместо того, чтобы прибить хилячку, а следом самому от тоски издохнуть, решил вдруг поиграться! А потом и вовсе с крючка сорвался! Ловко ушел из-под самого носа, выбрав вместо сладкой мести ненавистную любовь. И вот куда это привело! Уже и обрюхатить успел, живучий выродок.

— Нельзя, чтобы его потомство увидело свет, — мрачно изрек первый, — Иначе все труды насмарку!

— Будто я не знаю, — огрызнулся в ответ другой, — Но нашей силы в землях оборотней еще недостаточно! Сам видишь, не дотянулись мы до полной победы на волос лишь!

— Тогда зайдем с другой стороны.

Глава 16

Дубовая дверь затряслась под нетерпеливыми ударами.

— Ратимир! Ратимир! Спишь еще?

Тот, кого звали Ратимиром, поморщился и оторвал голову от столешницы. Опять за работой Дрема сморила… На ходу поправляя измятую рубаху, он пошел отворять раннему гостю.

— И тебе доброго утра, Мирослав.

Молодому высокому мужчине не составило труда заглянуть через плечо заспанного княжича и увидеть разбросанные на столе листы тонкой кожи и берестяные свитки с донесениями.

— Все ищешь, — вздохнул он, — Третий месяц к концу идет… Зима уж на носу.

— Глупости! Моя сестра жива! Я знаю это! — вот только предчувствия были совсем не радостные. А в последние недели так и вовсе тягостные сны повадились сниться. В них его милую Ланушку терзал не то огромный черный волк, не то мужчина. Он не видел его лица, только смуглую кожу могучих рук и смоляные волосы. Беспомощно наблюдал за творящимся насилием, пока его сестрица отчаянно звала на помощь и самое ужасное — не мог в это время и пальцем шевельнуть, а лишь смотрел в полные боли и страха дымчато-голубые глаза. Мужчина потряс головой, отгоняя тягостное чувство. Друг посмотрел на него с сочувствием, словно поняв его мысли, но не возражал.

— Скажи лучше, каковы новости с границ, — переменил тему Ратимир.

Мирослав нахмурилась.

— Скверно. Батый на князя зуб точит. Люди с восточных границ как звери от пожара бегут, не щадит хан никого. Мужчинам и старикам смерть, женщин на растерзание в гаремы, а младенцев и не разумных детей в будущие рабы. Торговцы с южных границ караваны в нашу сторону гнать не хотят, распугал Беригор всех непомерными налогами и разбойничьими нападками. Даже оборотни о себе знать все чаще дают, пропадают люди у их земель… Я потому и пришел, ночью приволокли двоих. Дозор бы убил, вот только больно молоды еще. Стражу лишь поцарапали, никого не убили. Линь был за главного, решил сюда доставить, тебе показать.

— Ну что ж, давай посмотрим, — кивнул Ратимир, накидывая на плечи подбитую темным мехом накидку.

Вместе они спустились по широкой лестнице каменной крепости вниз и прошли в подвалы, где были камеры для узников. Пройдя к самой дальней, он сделал знак страже отворить дверь. Увидев пленников, Ратимир только головой покачал. Два юноши в драных обносках гордо расправили плечи, стараясь не показать своего страха. Молодые совсем! На почти детских лицах первая щетина едва проклюнулась. М-да, грозные волки, аж жуть берет.

— Что с одеждой? Бродяги что ли? — обратился он к Мирославу.

— На себя посмотри, коротконогий! — ощерился один из них.

— А ну, цыц, щенята! — прикрикнул Мирослав. Ратимир даже бровью не повел. К шуткам про свой невысокий рост он давно привык, а особо усердным довелось узнать, что мечом и кулаками он владеет получше иных трепачей. Княжич выразительно глянул на зарвавшихся юнцов и те мигом присмирели.

— В одежде перекинулись, — пояснил Мирослав, — уж не знаю, на что рассчитывали. Врасплох что ли застать хотели?

Мальчишки обиженно засопели.

— И застали бы! А потом принесли ваши головы вожаку!

Ратимир устало вздохнул:

— Что, думали после этого он вам в дозоры ходить разрешит?

Волчата дружно поджали губы. Ну, понятно тут все. Захотелось удаль свою показать. Вот и допрыгались. Княжич еще раз осмотрел жмущиеся друг к другу худощавые фигурки. Взгляд запнулся об изорванный ворот рубахи на одном из юных оборотней. Ратимир даже моргнул. Померещилось! Протер глаза. Да нет же! Быть того не может!

— Ты! — ткнул он пальцем в вихрастого паренька, — Шаг вперед!

Тот лишь оскалился. Тогда Ратимир сам подскочил к мальчишке и схватил того за рубаху. Волчонок, было, заартачился, но рядом послышался скрежет меча, вынимаемого из ножен. А Ратимир выволок мальчишку ближе к единственному оконцу, что светлело почти под потолком.

— Узор! Кто шил?! — гаркнул взбудораженный княжич. Руки тряслись так, что волчонок даже рычать перестал.

— Ну?!

— Не знаю я! — огрызнулся парень, — Что дали, то и ношу!