След на афганской пыли

– Просто так. Дороги тут неровные, на большой скорости трясет сильно. Поедем медленно.

– Приеду, куплю два блока пива, поставлю в холодильник. Таранка на балконе лежит – полмешка. Зайдете вечерком, комбат? После пустыни только о питье думать и могу. – Авдеев говорил так, словно уже сидел в своей небольшой комнатке в офицерской гостинице в Поволжье.

– Зайду… когда домой вернемся.

Лавров хлопнул лейтенанта по плечу.

– А теперь по машинам. У ближайшего колодца остановка.

В лучах заходящего солнца два вездехода на базе БМП пылили по пустынной равнине. Батяня сидел на броне. После часового пребывания в задымленном тоннеле ему все еще не хватало воздуха, даже курить не хотелось. Но претензии предъявлять было некому. Сам все с Авдеевым и придумал и исполнил.

Глава 11

Пустынная равнина растянулась от горизонта до горизонта. Лишь на севере чуть проступала в раскаленной туманной дымке горная гряда. Дорога только угадывалась. Она то возникала укатанной автомобильной колеей, то сужалась до тропинки среди угловатых камней. Ветер гнал пыль и сухие обломки растений. Было непонятно, как вообще что-то может выжить на этом безводном пространстве.

Караван из дюжины верблюдов неторопливо двигался на запад. Животные, привыкшие к длительным переходам, покорно несли поклажу и седоков. Процессию возглавлял на самом холеном и крупном верблюде колоритный всадник. Клетчатый платок, стянутый черным бархатным обручем, покрывал его голову и затылок. Нижнюю часть лица застилала густая черная борода, как и положено правоверному мусульманину. Немолодой мужчина кутался в темную накидку, спасаясь от палящих лучей солнца. В руке он сжимал библейский посох, которым изредка понукал верблюда. Он даже не давал себе труда оборачиваться – знал, что никуда спутники от него не денутся. И дело даже не в веревках, соединяющих животных. Их связывали куда более крепкие узы: годы, проведенные в банде, кровь убитых, грабежи. Ведь объединяет не только любовь, но и страх неотвратимого возмездия.

Абу Джи Зарак старательно изменил свою внешность. Он выкрасил седые брови басмой, под накладной бородой щипали отвыкшие от бритвы щеки. Его теперь трудно было узнать даже самым близким людям. Все привыкли к образу благообразного седого старца. Теперь же предводитель талибов выглядел лет на десять моложе. Он прижал посох коленом к боку верблюда, извлек из-под накидки самшитовые четки, неторопливо, в такт поступи верблюда принялся перебирать твердые, как камень, бусинки. Всматривался в горизонт, к которому катилось солнце. За линией, где сходились земля и небо, лежал Иран – конечная цель его путешествия.

Прошлое Абу Джи Зарак с легким сердцем оставлял за спиной. Впереди его вместо боев и походных неудобств ждали свой дом в пригороде Тегерана, достаток, уважение и спокойная старость. И с каждым днем перехода, с каждым часом эта заветная цель становилась реальнее и ближе.

Абу Джи Зарак прищурился. Что-то в пейзаже ему не понравилось. Из-за далекой округлой возвышенности показалось облачко пыли. В афганской пустыне к каждому встречному или попутчику поневоле станешь относиться с подозрением, даже если совесть чиста. А если ты успел нажить тысячи врагов, жаждущих твоей смерти, то и подавно. Зоркие глаза полевого командира уже различили в облаке пыли два армейских «Хаммера».

– Американцы! – Абу Джи Зарак поднял руку, предупреждая своих спутников об опасности. – Говорить с ними буду только я.

Разворачивать караван или уходить на бездорожье в пустыню было поздно. Патруль уже заметил верблюдов и наверняка направлялся к каравану. Запыленные, цвета пустыни, громоздкие «Хаммеры» разъехались по обе стороны дороги и грозно замерли. Из-за открытых дверок на путешественников уставились стволы автоматических винтовок. Американские военные в полной экипировке: каски, бронежилеты, кевларовые щитки походили на инопланетных пришельцев. Абу Джи Зарак отлично знал привычки подобных патрулей. Если что-то их насторожит, сперва стреляют на поражение, а потом уже разбираются.

Двое военных двинулись навстречу каравану, оружие держали на изготовку. Предводитель талибов зацокал языком и тронул посохом переднюю ногу верблюда. Тот послушно опустился на землю. Американцы остановились, ожидая, когда путешественник сам приблизится к ним. Спутники Абу Джи Зарака оставались сидеть верхом. Темнокожий сержант, изнывающий в своих «доспехах» от жары, не рисковал даже стереть набежавший пот с ресниц, во все глаза следил за неторопливо шествующим бородачом в серой накидке.

– Стоп! – выкрикнул он, когда их разделяло десять шагов.

Абу Джи Зарак, стараясь не делать резких движений, высвободил руки из-под накидки и показал, что они пусты. Лишь после этого сержант рискнул к нему подойти и белозубо улыбнулся.

– Документы, – прозвучало нервно.

Афроамериканец не утруждал себя изучением местных языков, говорил по-английски. Предводитель талибов вручил ему иранский паспорт. Военный придирчиво сверил фотографию с оригиналом, пролистал документ, нашел отметку о въезде в Афганистан со стороны Ирана десятидневной давности.