След на афганской пыли

– Если расскажешь кому-нибудь о том, что видел меня… – Он не договорил, но пронзительный взгляд был красноречивее слов.

– Я никому не скажу, – прошептал мальчик.

– Ладно, теперь рассказывай, что происходит в Аль-Молаамане.

Старик принялся бесстрастно перечислять:

– …в миссию никого из афганцев не пропускают… что-то у них там случилось. Что? Не знаю. Прилетал британский вертолет, в него загрузили большой ящик с медикаментами, улетели. А еще…

– Мне донесли, твоего внука командир русских спас, – оборвал Ахмуд.

– Раз говорят, значит, спас. Но они же сами эти мины во время войны и устанавливали. Если ты думаешь, что я стал к шурави по-другому относиться, – ошибаешься. Я не забыл, что они убили моего младшего брата.

Ахмуд задумчиво тер щеку, при этом придирчиво разглядывая морщинистое лицо старика.

– Почему сам не рассказал?

– Ты не спрашивал. Жизнь моей семьи тебя никогда не интересовала.

– Значит, русские почти никого к себе не пускают? А я должен знать. Так что задумали русские? – нетерпеливо поинтересовался заместитель Абу Джи Зарака. – Только не говори мне, что не знаешь. Ты должен знать.

– Я сумел к ним пробиться и даже говорил с их командиром.

Ахмуд живо заинтересовался и благожелательно улыбнулся.

– Погоди! – Он потрепал мальчишку по волосам и ласково произнес: – Иди, погуляй.

Мальчик поднялся, неуверенно сделал несколько шагов, явно боялся идти в темноту. Верный пес тут же пришел на помощь. Забежав впереди него, преданно завилял хвостом.

– А теперь рассказывай, – Ахмуд нетерпеливо подался вперед, – и поподробнее. Важна каждая деталь.

– Я пришел к ним якобы поблагодарить за внука. Нужен же был предлог, и кое-что мне удалось подсмотреть…

* * *

Два вездехода на базе БМП, надсадно урча и переваливаясь на камнях, словно лодки во время бури, медленно взбирались в гору по узкому серпантину дороги. Ехать приходилось с черепашьей скоростью – по правую сторону простиралось глубокое ущелье, того и гляди, сорвешься. Механики-водители постоянно тормозили, выворачивали колеса, стараясь держаться от опасного, ничем не прикрытого обрыва серпантина как можно дальше. Нескончаемые ухабы и рытвины раскачивали сидящих в вездеходах десантников. Ветер врывался в открытые люки, забирался под куртки, придавленные бронежилетами, щекотал шеи.

Майор Лавров сидел на ребристой броне, держался за ствол мелкокалиберной автоматической пушки. «АКМ» повесил на грудь. Автомат, оказавшийся благодаря толстому «бронику» чуть ли не у подбородка, давил под ложечку. Старший лейтенант Дуглас сидел рядом, свесив ноги в люк наблюдателя. Ветер задувал черные выхлопы двигателя прямо в лицо, и ему приходилось прикрываться от гари воротником.

С каждым километром дорога становилась все хуже. Стрелки спидометров вездеходов колебались в унисон, подрагивая на отметке в семь-десять километров в час. Но иногда на ровных участках дорога позволяла разогнаться до двадцати километров, и эта скорость казалась реактивной – камни вылетали из-под колес, ветви кустов хлестали по бортам.

Старший лейтенант Дуглас со скучающим видом посмотрел на темное небо. Неожиданно на небосводе прорисовалась падающая «звезда», она ярко вспыхнула, оставляя за собой тонкий серебристый шлейф.

– Смотрите! – Британец завороженно наблюдал за происходящим.

Майор поднял голову. Он успел разглядеть маленькую яркую точку, которая в считаные секунды исчезла за силуэтами гор.

– У вас на родине загадывают желание, когда падает «звезда»? – обратился к комбату британский офицер.

– Конечно, – отозвался Батяня. – Загадал?

– Да, – вздохнул старший лейтенант, – а ты?

– Кое-что загадал, но особо не надеюсь, что мое желание сбудется.

Дуглас пригладил сальные волосы и мечтательно вздохнул.

– Слушай, майор, а ты бывал когда-нибудь на русских горках?

– Не доводилось. Но у нас их называют американскими.

– А мы с сыном, когда мне отпуск дают, постоянно ходим на аттракционы. Надо видеть его радостное лицо, когда мы на большой скорости проходим мертвую петлю. Эх, все бы сейчас отдал, чтобы хоть на несколько минут оказаться рядом с ним…

Старший лейтенант замолчал, заметив, что Батяня изменился в лице. Затронутая тема была не по душе российскому десантнику, у которого личная жизнь сложилась не так гладко, как у британца. Дуглас понял, что надо перевести разговор на другое.

– Майор, мне все же кажется, затея с освобождением заложников – авантюра.

– Ты прав… но выбора нет. Приказ. – Батяня протер слезящиеся от выхлопных газов глаза. – Думаю, твои бойцы, оставленные для охраны гуманитарного конвоя и персонала, справятся со своей задачей.

– Они, конечно, не спецназ, но постоять за себя могут.

– Вот и отлично. У нас есть единственная зацепка – перехваченные вашей радиоразведкой переговоры талибов. Сегодня заложники в пещерном городе, а завтра?

– Вот это место, – напомнил Дуглас, – дальше дорога уходит в сторону от пещерного города. Въезд с другой стороны хребта.