След менестреля (СИ)

— Конечно, — Даэг слабо улыбнулся. Горькая у него получилась улыбка — и презрительная. — Мир меняется слишком быстро для старого эльфа. Люди и эльфы совместно воюют против общего врага — удивительно. И еще более удивительно то, что ключевую роль во всем играют пришельцы из другого мира, ты и твой отец. Вы надежда, а я причина. Мое любопытство слишком дорого обошлось Элодриану.

— Хочешь, чтобы я тебя пожалел, Даэг? Нет, я не стану. Знаешь, почему? Ты слишком сильный для того, чтобы быть жалким. Ты отправился в этот поход, чтобы исправить свою ошибку, и ты ее исправишь.

— Вот даже как? Интересные речи ведешь, Ллэйрдганатх.

— Даэг, я с готовностью выслушаю от тебя дельный совет и с благодарностью приму любую помощь. Но прошу тебя, избавь меня от своего нытья! Ты смешон и нелеп, когда ноешь. Ты великий волшебник и мудрец. Ты жив, и тебе предстоит работа над ошибками. Может быть, ты сможешь покаяться, если захочешь, и если у нас все выгорит.

— Выгорит?

— Получится. Просто в моем мире так иногда говорят.

— Очень скоро мы будем в окрестностях Арк-Даира. Ты готов?

— У меня нет выбора. Впрочем, у тебя тоже.

— Это верно, — эльф вздохнул. — Надо поспать. Усталость повредит и мне, и тебе.

— Ступай, я еще посижу.

— Я чувствую в тебе злость, Ллэйрдганатх, — внезапно сказал эльф. — Раздражение и злость. Может быть, ты просто устал. Это не хорошо.

— Даэг, иди спать!

Чувствует он, гляди-ка, подумал я, глядя в спину старику. Вообще, какой-то бестолковый разговор получился. Ни о чем разговор, хоть и душевный. Старик о своем говорил, я о своем. Выговорились оба, только и всего. Но в одном он прав — действительно надо на боковую. До утра еще очень долго. Дольше, чем мне бы хотелось.

* * *

На рассвете меня разбудил шум в лагере. Вернулись две из трех групп разведчиков, посланных Джарли накануне в сторону Блиболаха и границы с Виссингом. Герцог немедленно собрал в своем шатре военный совет. Естественно, меня обязали на нем присутствовать.

Командиры разведгрупп отчитались быстро и четко. На дорогах вальгардских отрядов не замечено, в ближних деревнях на постое тоже ни одного солдата. Похоже, все войска короля Готлиха действительно стянуты к Рискингу. Только у Ронарда, в пятнадцати милях к западу от нашего расположения, местные видели какой-то конный отряд сабель в пятьдесят численностью — то ли наемников, то ли ополченцев. Джарли это известие нисколько не озаботило. Еще разведчики привезли новость, которая развеселила Джарли.

— В Блиболахе уже неделю королевские глашатаи говорят людям, что самозваный герцог Роэн-Блайн повешен по приказу королевского суда в Вортиноре, — сообщил командир первой группы. — Уж простите, милорд, за такое известие.

— Слышь, Кириэль, я оказывается мертв, а я и не знал! — Джарли выглядел очень довольным. — Надо бы выпить за упокой моей грешной души. Славно! Что еще узнали?

— В округе в последние недели появилось много крейонских беженцев из Набискума. Говорят, вальгардская армия подавила там бунт крейонов, вот они и бегут от расправы. В окрестных деревнях их не особо привечают, милорд, чаще гонят прочь, так что они частью идут в Блиболах, а кое-кто и на север, в сторону Драганхейма. Так местные говорят.

— Какого демона им в Драганхейме понадобилось? — удивился Джарли. — Плевать, не наше это дело. Благодарю за службу, господа. Все свободны.

Третья группа появилась позже, когда наша маленькая армия уже была готова к выступлению — и привела с собой трофей в виде задержанных на дороге торговца мясом и двух его сыновей, которые с тремя полными повозками товара следовали на север. Джарли тут же пожелал поговорить с торговцем.

Пленники стояли в кольце всадников рядом со своими повозками. Говядарь, крепкий плечистый вальгардец с окладистой седой бородой, выглядел вполне уверенным в себе, а вот его сыновья казались напуганными.

— Милорд, — сказал говядарь и поклонился, увидев Джарли.

— Милорд герцог Роэн-Блайн, — поправил бастард.

— Да, милорд герцог, — торговец поклонился еще раз.

Я посмотрел на повозки. Сразу было видно, что у этого торгаша дела идут превосходно — лошади сытые и крепкие, повозки доверху полны свиными и телячьими тушами, заботливо завернутыми в чистые холстины.

— Мы везем мясо для святых отцов в их обитель, милорд герцог, — пояснил старик, предвосхищая вопрос Джарли. — Мы мирные люди и никому не желаем зла. Прошу вас, отпустите нас!

— Ты и твои сыновья вальгардцы, — ответил герцог со льдом в голосе. — А это значит, вы враги.

— Я всего лишь торговец, милорд герцог. — Старик опустился на колени в снег, и его сыновья сделали то же самое. — Молю вас о пощаде, милорд герцог!

— О какой обители речь? — спросил я.

— Монашеская обитель Вос-Даннамут в пятидесяти лигах к северу отсюда, — пояснил говядарь. — Это в горах, рядом с развалинами древнего города, добрый человек. Тамошняя община постоянно заказывает у меня мясо и платит за него золотом.

— И зачем им столько мяса?

— То лишь им и Бессмертным ведомо, добрый человек, — говядарь смотрел на меня с надеждой. — Мы о том не спрашивали. Мы люди маленькие, торговые, нам платят, мы привозим.