След крови. Шесть историй о Бошелене и Корбале Броше

Вбежала Шарториал Инфеланс в новом сверкающем платье из кремового шелка с вышитым узором в виде розовых лепестков до самого подола, изящно опускавшегося на ее маленькие ступни. Волосы женщины были аккуратно уложены и причесаны.

— Просто… потрясающе, — проговорил Борз Нервен.

— У нас есть шанс! — тяжело дыша, проговорила она; щеки ее раскраснелись, глаза блестели. — Нигде никаких стражников!

— Похоже, некроманты не пользуются особой преданностью, — улыбнулся Стек Маринд. — Как и следовало ожидать. К оружию, друзья! Пора с этим кончать!

Все выбежали за дверь. Посмотрев им вслед, Борз Нервен вернулся к полке и принялся рассовывать по карманам флаконы и бутылочки, напевая себе под нос, причем весьма мелодично.

Когда толпа начала напирать на бок экипажа, Эмансипор выругался и наклонился к переговорной трубке:

— Плохо дело, хозяин! Весь клятый город вышел на улицы! Они растерзали на куски всех чудовищ!

Боковая дверца открылась, и оттуда вышел Бошелен. Хватило одного его жеста, чтобы расчистить свободное пространство, разметав вокруг тела. Забравшись на кóзлы рядом со слугой, он взглянул на забитую народом улицу впереди:

— Вижу. Весьма прискорбно. Вы не знаете, где Корбал Брош?

— Он обернулся вороном и улетел, хозяин.

— В самом деле? Что ж, этого стоило ожидать, он ведь нисколько не сомневается в моей способности выкарабкаться из данной ситуации самостоятельно.

— Рад слышать, — сказал Эмансипор. — Гм… и как, кстати, вы собираетесь это сделать?

— Первым делом я воспламеню лошадей.

— Ой…

— Не бойтесь, любезный Риз, они к этому привыкли.

— Тогда ладно. И что дальше?

— Что ж, хоть это и оскорбляет мою тонкую душевную организацию, мне придется пойти вперед и расчистить нам дорогу. Прикройте как следует глаза, любезный Риз, ибо зрелище предстоит не из приятных. — Он извлек откуда-то синий двуручный меч, который вспыхнул мерцающим голубым огнем. — В этом клинке заключена тысяча голодных демонов, и сегодня они насытятся до отвала.

— Ну… можно сказать, им повезло. Главное, побыстрее отсюда выбраться!

— Мне крайне интересно, Риз, — улыбнулся Бошелен, — откуда в вас столько эгоизма?

— Да, хозяин, эгоизм — самая выдающаяся моя черта.

Бошелен поднял меч, из которого вырвались извивающиеся языки голубого пламени. Этого вполне хватило, чтобы привлечь внимание: со всех сторон послышались вопли ужаса.

— А теперь немного подвиньтесь, Риз, и не отпускайте поводья.

— Да, хозяин, можете на меня рассчитывать.

Бошелен спрыгнул вниз.

И началась кошмарная резня.

Исцарапанная, покусанная и потрепанная Пятерка добралась до задней части огромного черного экипажа. Лурма Спилибус пошарила в поисках засова, запиравшего крышку багажника, и наконец нашла его. Подергав засов, она повернулась к Плаксе, устремив на нее косой взгляд:

— Заперто!

— Тогда вскрой его, и побыстрее!

Пока Лурма трудилась, Барунко и Симон отгоняли охваченных паникой горожан, большинство из которых, похоже, пребывали в странном экстазе, лишившись способности здраво рассуждать. Ле Грутт отпугивал народ своей перекошенной челюстью, а Мортари тыкал в свою распухшую голову осколком стекла, брызжа гноем на любого, кто оказывался поблизости.

— Заклинило! — крикнула Лурма. — И я сломала отмычку!

Взревев, будто медведь, Барунко отошел на шаг, развернулся и рывком оторвал крышку. Плакса заглянула внутрь.

— Вы не поверите! — прошептала она. — Тут полно золотых монет, драгоценных камней, изумрудов, свитков шелка и…

— Вперед! — крикнула Лурма, забираясь в багажник.

Остальные поспешно последовали за ней. Когда Барунко последним втиснулся в узкое пространство, крышка захлопнулась, оставив их в полной темноте.

Плакса напрягла слух, но услышала лишь хриплое дыхание и шорох монет под ногами.

— Все здесь? — спросила она. — Посчитайтесь!

— Я! — сказал Мортари.

— Ы! — сказал Ле Грутт.

— Я тут, — сказал Барунко.

— Я тоже, — прошипела Лурма Спилибус.

— Значит, все на месте! — заключила Плакса Хват. — Вся Пятерка!

— Нет, — возразил Симон, — вы забыли про меня!

— Что? Погоди… так мы что, в самом деле Шестерка?

— Ты неверно посчитала, — сказал Барунко, — хотя ты права. В смысле, вместе с Симоном нас шестеро, но только если считать тебя, Плакса. Или, в моем случае, меня.

— С чего бы вдруг не считать меня? — удивилась Плакса. — Или тебя? Так или иначе, пока Симон не подал голос, я насчитала пятерых, так что мы точно Шестерка!

— Если только, — заметил Мортари, — с нами нет кого-то еще!

Плакса Хват напряглась:

— Боги, мы не одни!

— Нет, — сказал Мортари. — Здесь я, Ле Грутт, Лурма и…

— Не могу найти ту клятую крышку, — объявил Барунко. — Клянусь, она была прямо у меня за спиной!

— Всем разделиться и искать крышку, — велела Плакса.

— Всем? — спросил Мортари.

— Всем!

— Даже тому, кто прячется тут вместе с нами?

— Да, — ответила Плакса, борясь с паникой; она не любила замкнутых пространств. — И ему тоже!

— Значит, — произнес Мортари, — мы на самом деле Семерка!

— Нет, нас шестеро, — возразила Плакса, которую пока не убедил аргумент Барунко.

— Одиннадцать человек, — сказала Лурма Спилибус.

— Семеро, — произнес незнакомый голос.