След хищника

– Есть новости из Жокейского клуба? – спросил я.

– Да, и еще какие! Прокрутить тебе запись, которую они получили срочной почтой?

– Валяй.

– Жди.

Послышалось щелканье, затем раздался густой резкий голос, говоривший с американским акцентом:

– Если вы, англичанишки, хотите, чтобы ваш Фримантл вернулся в Жокейский клуб, тогда хорошенько слушайте. Это обойдется вам в десять миллионов английских фунтов стерлингов. Не в банкнотах. В заверенных банковских чеках. Фримантла вы назад не получите, пока мы не вычистим с чеков все. В течение недели поступят указания. Будете дурить, Фримантл лишится пальцев.

Через две недели, начиная с сегодняшнего дня, будете получать срочной почтой по одному. Так что никаких штучек. У вас в Жокейском клубе деньги есть.

Или вы Фримантла выкупаете, или мы его пришьем. Это уж мы вам обещаем. Мы увезем его. И если вы не доставите деньги, вы ничего не получите, даже трупа. И если уж мы его убьем, так убивать будем медленно. Заставим его проклинать вас. Заставим его вопить. Слышите? Не просто одним выстрелом прикончим. Умирать будет тяжело. И если мы его убьем, вы получите его вопли на пленке. Если не хотите этого, доплатите. Фримантл хочет поговорить с вами.

Слушайте.

Небольшое молчание. Затем голос Фримантла, сильный и упрямый. После предыдущего оратора он говорил чрезвычайно культурно:

– Если вы не заплатите, меня убьют. Мне так сказали, и я в это верю.

Щелчок.

– Все слышал?

– Это уже Джерри Клейтон.

– Да.

– Что думаешь?

– Думаю, это снова тот самый тип. Я уверен.

– Верно. То же ощущение.

– Сколько ты еще будешь сидеть на коммутаторе?

– До полуночи. По вашему времени – до семи вечера.

– Возможно, я еще позвоню.

– О'кей. Доброй охоты.

Я поблагодарил Рикенбакера и поехал в Вашингтон, где после нескольких неудачных попыток я таки поймал капитана Кента Вагнера в его участке. Капитан был ходячим пугалом для преступников, рослый, с жесткими глазами, он говорил тихо и напоминал кобру. На вид ему было около пятидесяти. Темные волосы были гладко причесаны, подбородок подобран, как у бойца. Меня при виде его не покидало ощущение осторожного, решительного ума. Он небрежно сжал мне руку и оценивающе оглядел с ног до головы.

– В Соединенных Штатах похитителям спуску не дают, – сказал он. Этот случай не исключение.

В принципе я был согласен с ним. Американские законы против похитителей просто не имеют себе равных.

– Что вы можете мне рассказать? – напрямик спросил он, судя по виду, не надеясь на многое.

– Думаю, достаточно, – скромно ответил я.

Несколько мгновений он рассматривал меня, затем открыл дверь своего стеклянного кабинета и крикнул кому-то через заставленное столами помещение:

– Позови, пожалуйста, лейтенанта Ставоски!

Один из многочисленных полицейских в голубой форме встал и пошел выполнять поручение. Через окно я наблюдал за этой деловой, организованной работой – множество людей ходили туда-сюда, звонили телефоны, звучали голоса, строчили машинистки, вспыхивали экраны компьютеров, на столы то и дело подносили кофе. Подошел лейтенант Ставоски – пухлый коренастый малый лет сорока, с огромными вислыми усами и с виду совершенно в себе уверенный. Он, видимо по привычке, мазнул по мне взглядом человека, лишенного иллюзий.

Капитан объяснил ему, кто я. На Ставоски это не произвело никакого впечатления.

– Ну, начинайте, – сказал капитан. Я послушно открыл кейс и выложил на стол уже подобранные материалы.

– Мы определенно считаем, что это третье, возможно, четвертое серийное похищение, осуществленное одним и тем же человеком, – сказал я. – Сегодня Жокейский клуб получил пленку от похитителей Моргана Фримантла, которую вы сможете прослушать по телефону, если пожелаете. Также я привез пленки с записью требования выкупа, которые присылали в случае двух других похищений. – Я показал на них. – Возможно, вас заинтересует сходство. – Я немного помолчал. – Одна из записей сделана по-итальянски.

– По-итальянски?

– Сам похититель итальянец.

Им это не особенно понравилось.

– Он говорит по-английски, – сказал я, – но в Англии он привлек к делу англичан, чтобы записать угрозы, а на нынешней пленке говорит американец.

Вагнер поджал губы.

– Тогда послушаем сегодняшнюю пленку. – Он дал мне трубку и нажал несколько кнопок. – Этот звонок будет записан. Так же, как будут с этого момента записываться наши разговоры.

Я кивнул и позвонил Джерри Клейтону, который вторично прокрутил запись с голосом похитителя. Через усилитель кабинет Вагнера заполнил хриплый напористый голос. Оба полицейских слушали его с отвращением.

Я поблагодарил Джерри и повесил трубку. Вагнер протянул руку, не сводя взгляда с принесенных мной пленок. Я дал ему ту, что получил от Неррити.

Он сунул ее в плейер и запустил. Мерзкие угрозы по поводу Доминика – насчет отрезания пальцев, криков, насчет того, что тела не найдут, все это эхом гремело в кабинете. Лица Вагнера и Ставоски оба сначала застыли, затем стали задумчивыми и, наконец, убежденными.

– Тот же самый тип, – сказал Вагнер, выключая плейер. – Голоса разные, мозги одни и те же.

– Да, – сказал я.