След хищника

На следующий вечер он позвонил и сообщил, что при обыске в кармане его пиджака нашли талон на ячейку в камере хранения. Подозреваемого звали Джованни Санто. Теперь он сидел в камере, и информация из него перла, как лава из вулкана.

– Дурак он, – пренебрежительно сказал Пучинелли. – Мы сказали ему, что он загремит в тюрьму на всю жизнь, если не будет сотрудничать с нами, и он перепугался до смерти. Он назвал нам имена всех похитителей. Всего их семеро. Двух мы уже, естественно, взяли, теперь Санто. Сейчас пошли брать трех остальных.

– А Джузеппе? – спросил я, когда он замолчал.

– Джузеппе, – неохотно ответил он, – не из них. Джузеппе – седьмой. Он был главным. Набирал остальных. Все они прежде уже совершали преступления. Санто не знает ни настоящего имени Джузеппе, ни откуда он родом, ни куда он уехал. Боюсь, что в этом Санто не врет.

– Ты прямо чудеса творишь, – сказал я. Он скромно кашлянул.

– Мне повезло. Эндрю... это только между нами... я должен признать, что разговоры с тобой для меня очень полезны. Когда я говорю с тобой, мне все становится понятнее. Странно.

– Продолжай в том же духе, – ответил я.

– Да уж! Это дело приятное.

Он позвонил через три дня, чтобы сообщить, что теперь все шесть бандитов под стражей и что найдено еще сто миллионов из денег Ченчи.

– Мы также записали голоса всех шестерых, сделали отпечатки голосов и проанализировали их, но ни один из них не похож на голос на пленке. И ни один из бандитов не похож на того человека, которого ты видел, – того, с фоторобота.

– Джузеппе, – сказал я. – На записях – его голос.

– Да, – мрачно согласился Пучинелли. – Никто из них прежде его не знал. Он подцепил одного в баре, а тот привел остальных пятерых. Мы предъявим обвинение всем шестерым, это несомненно, но без Джузеппе все это бессмысленно.

– М-м... – Я помолчал. – Энрико, это правда, что некоторые из студентов, которые в своей горячей юности вступали в «Красные бригады», выросли из этого и стали обычными добропорядочными гражданами?

– Слышал о таком, но они, конечно же, не распространяются о своем прошлом.

– Хорошо... просто меня осенило пару дней назад, что Джузеппе мог узнать о технике похищения, еще будучи студентом, от членов «Красных бригад». И даже сам состоял в них.

– Твоя картинка для «Айдентикит» не подходит ни под одно описание преступника, – с сомнением сказал Пучинелли.

– Я просто подумал, может, стоит показать фоторобот бывшим студентам примерно такого же возраста, скажем, двадцати пяти – сорока лет, на каких-нибудь студенческих встречах? Хоть слабый, да шанс.

– Попробую, – сказал он. – Но, я уверен, ты знаешь, что «Красные бригады» построены по принципу малых ячеек. Люди из одной ячейки не опознают человека из другой, потому что никогда его не видели.

– Я знаю об этом и понимаю, что шансов на успех мало, и на это уйдет много труда, может быть, пустого.

– Я подумаю.

– Ладно.

– Все университеты закрыты на летние каникулы.

– Да, – сказал я. – Но осенью...

– Я подумаю, – повторил он. – Доброй ночи, друг. Спокойного тебе сна.

Алисия узнала от отца о том, что нашли часть выкупа и взяли шестерых похитителей.

– О... – бесцветно сказала она. – Но вашего человека с микрофоном среди них нет.

– О! – Она виновато посмотрела на меня, услышав, как и я, в собственном голосе еле заметное облегчение. Мы сидели у Попси в крошечном тенистом садике, где на лоскутке травы теснились четыре шезлонга, а каменная стена ничуть не мешала видеть окружавшие двор с трех сторон конюшни. Мы пили кофе со льдом – после гроз пала жара, – позванивая кубиками льда, а лошади вежливо наблюдали за нами, высовывая морды из денников поверх низких дверей.

Я напросился к ним в свой выходной. Ни Попси, ни Алисия не имели ничего против. Когда я приехал, я застал одну Попси – во дворе, как обычно.

– Привет, – сказала она. – Извините, что мокро. – Она стояла в зеленых резиновых сапогах, со шлангом в руке, поливая заднюю ногу большой гнедой лошади. Боб держал лошадь за голову. Она тоскливо посмотрела на меня. Вода потоком стекала по двору в канаву.

– У нее ноги, – сказала Попси, словно это все объясняло.

По мне, у нее были все четыре ноги. Я едва удержался, чтобы не ляпнуть этого вслух.

– Алисия пошла по магазинам, – сказала Попси. – Это ненадолго.

Она похлопала прочь и завернула кран, бросив шланг возле него.

– Пока хватит, Боб, – сказала она. – Пусть Джеймс свернет шланг.

– Она вытерла руки о брюки и ярко полыхнула на меня зелеными глазами.

– Знаете, а она ездит, – сообщила Попси, когда Боб повел гнедую в стойло, – но только в Даунсе. Она приезжает туда и уезжает вместе со мной на «Лендровере». Мы не обсуждаем это. Таков распорядок дня.

– А как она в остальном?

– Я бы сказала, намного веселее. – Попси широко улыбнулась и слегка похлопала меня по плечу. – Я просто не понимаю, как такой хладнокровный тип может вернуть кого-то к жизни.

– Я не хладнокровный, – обиделся я.

– Да? – Она окинула меня насмешливым взглядом. – Да вы прямо железный. Вы мало улыбаетесь. Вы не пугаете... но я уверена, что если попытаетесь, то можете испугать.

Я покачал головой.