След "черной вдовы"

То есть оперативникам предстояло провести вполне адресный опрос, а не действовать методом тыка — авось повезет. И такой метод вскоре дал реальный результат. Стоило грамотно, в смысле предметно, поставить вопросы, как обнаружилось четверо свидетелей. Но самое потрясающее было в том, что они признали на фотороботе местную бомжиху, которая до последнего времени постоянно околачивалась в районе рынка в компании себе подобных алкоголиков и прочих «отбросов общества». Оперы немедленно взялись за «отбросы», которые неохотно, но дали показания. Да, Нюр- ка-вакса. Только на «фотке» она умытая и вообще в порядке, а по жизни — чумазая рвань, насквозь пропитанная всякой дрянью, нюхая которую дурела на глазах. А после этого такие же грязные бродяги отволакивали ее обездвиженное тело к свалке, что на задах кафе «Бодрость», где пялили хором, да там же и бросали до следующего раза. А пару недель назад Нюрка исчезла. Кто-то рассказывал, что якобы творящиеся почти на глазах прохожих безобразия с участием Нюрки вконец разозлили Нефеда, хозяина «Бодрости», на которого постоянно катали жалобы жители окружающих домов по поводу разведенного им «бомжатника». И тогда Нефед, которого, как известно, «крышуют» «псковские», кликнул братву. Те подъехали на «БМВ», отыскали на свалке «отдыхающую» после очередного кайфа Нюрку, оттащили за руки, за ноги, кинули в багажник и увезли. С тех пор больше ее и не видели. И забыли.

Вот и прояснилась картинка. Отыскались реальные следы.

Уже на следующий день взятый без шума прямо из дому Сергей Степанович Нефедов сидел в Управлении ФСБ у Мохова и, заикаясь от понятного страха, давал показания. Мог бы и не заикаться: ему-то пока ничего не собирались инкриминировать. Тем более что, по

агентурным данным, сам он к «псковской» братве прямого отношения не имел, а что дань бандитам платил, так кто ж ее нынче не платит? И не его тут вина, а скорее тех, кто не может обеспечить ему безопасность. Но это уже другой вопрос, который в данный момент решительно никого не интересовал.

Итак, он пожаловался своей «крыше», что его «затрахали» с этим «бомжатником», а милиция никак не реагирует. Вернее, постоянно и даже охотно штрафует за отсутствие порядка на подведомственной ему территории — самочинная свалка, оказывается, относилась к его частному предприятию, а разбираться с бомжами местным властям было, как всегда, некогда. А с другой стороны, ему и самому устраивать разборки с бомжами тоже не светило: обозлятся ведь и сожгут предприятие, а где потом концы искать? С кого спрашивать? Короче, помощь братков показалась единственным реальным выходом. Пришлось даже приплатить за это. Ну а те прибыли, нашли «главную заразу», а остальным, кто близко оказался, пригрозили тем же и увезли. Куда — Нефедов не интересовался. Сказали, что вывезут подальше за пределы города, а может, и области и оставят в покое. Не убивать же, какой ни есть, а человек все-таки, пусть себе живет…

Назвал Нефедов и тех людей, что приезжали на «БМВ».

Слушая сообщение о новых итогах расследования и знакомясь с показаниями свидетелей, Меркулов предложил всю дальнейшую работу с «псковской» бригадой возложить на плечи Управления Федеральной службы безопасности. И сделал это в некотором смысле даже из соображений политического порядка, что и объяснил Виктору Петровичу, но позже и с глазу на глаз, чтоб тот, часом, не обиделся.

Ну, во-первых, Иван Семенович Мохов, как уже становилось ясно, крепко проколовшийся со своей версией «чеченского следа», получал, таким образом, возможность отличиться и тем самым как бы реабилитировать свою службу после допущенных промахов. Во-вторых, этим указанием Меркулов как бы компенсировал Мохову его уязвленное самолюбие, когда своим первым заместителем в оперативно-следственной группе назначил не главного фээсбэшника, не областного прокурора и даже не начальника ГУВД, а его зама — Виктора Гоголева. Как принять спокойно такое решение! Не было никакой необходимости обострять в группе нормальные рабочие взаимоотношения. Теперь третье. Одно дело, когда с братвой работает милиция, и совсем другое — когда ФСБ. Уровень, так сказать, который и должна оценить прежде всего сама братва. Тут особо не поторгуешься. И, наконец, последнее. Все дальнейшие мероприятия и допросы должны проводиться при обязательном присутствии самого Меркулова либо Гоголева. Вот так, а теперь действуйте, ребятки, но сильно носы свои не задирайте!..

— Значит, ты не обижаешься? — еще раз уточнил Меркулов, когда они остались с Виктором вдвоем.

— Побойся Бога, Константин Дмитриевич, какие могут быть обиды!

— Вот и отлично, а теперь выкладывай свои соображения. Вижу, у тебя уже созрела собственная версия.

— Есть маленько… — улыбнулся Гоголев.