След "черной вдовы"

И Светлана решила прямо с утра созвониться с дирекцией Большого театра, с этим смешным, лысым коротышкой Ахундовым, который ей без конца строил умильные глазки, когда она посещала дирекцию, и суровым тоном поинтересоваться, почему с нею до сих пор не заключен обещанный контракт. А если спросят, отчего-такой тон, она ответит, что в связи с легким ранением, которое, впрочем, не оказало никакого влияния на ее творческие способности и физическую форму, она тем не менее собирается немного отдохнуть, скажем, на юге Франции — перед грядущим сезоном. Вот так, категорически и безапелляционно указать им на их место. На будущее. И после того как решение было ею принято, она практически мгновенно заснула и проспала до утра сном счастливого младенца.

Утром она впервые за время болезни с удовольствием сделала привычную зарядку, приняла душ, наложила минимум макияжа, затем легко позавтракала, не забыв предложить и дежурившему в прихожей на диванчике, поставленном специально для этой цели, охраннику Николаю Щербаку, но тот вежливо отказался. Поинтересовался, правда, куда она собирается сегодня выйти. И есть ли в том острая необходимость.

Объяснять было долго, да и вряд ли этот человек, с абсолютно отсутствующим на лице выражением хотя бы элементарного внимания к собеседнику, понял бы ее неотложную нужду. Сказала, что должна предварительно созвониться с дирекцией театра по поводу контракта, а затем, видимо, и подъехать, чтобы его подписать.

— А что, сюда привезти этот ваш контракт нельзя? — с тупым равнодушием спросил охранник.

— Можно, — теряя терпение, с легким вызовом ответила Света, — но это, извините, в приличном обществе не принято. У нас, на театре, свои законы, которые мы все стараемся блюсти.

— Ну раз так, какой базар? — грубовато согласился Щербак. — Я только согласую с моим начальством.

— Сделайте одолжение, согласуйте, — ядовито «одобрила» она и добавила: — И машину мне вызовите, пожалуйста.

— Бу сделано, — кивнул он и, достав свой мобильник, вернулся в свою прихожую.

«Странный тип, — подумала Света. — Здоровый, как бык, и, похоже, такой же тупой. Как им доверяют вообще охранять человека?»

Откуда ей было знать, что майор спецназа ГРУ Генштаба Министерства обороны СССР прошел Афган и Чечню, служил в доблестном МУРе, пока его Вячеслав Иванович Грязнов не перетащил в свое сыскное агентство. А насчет «тупого взгляда», так они все в агентстве заранее договорились, чтоб с этой дамочкой — ни- ни! Даже несмотря на самые активные приглашения с ее стороны. Ха, где б она была, кабы не их мужской договор!

Николай так понимал, что она сейчас нужна расследованию, и в первую очередь, как это ни скверно иной раз звучит, в качестве подсадной утки. Денис почему-то был уверен, что на нее должен обязательно клюнуть убийца, участвовавший в побоище на Бережковской набережной. Иначе зачем было затевать ее охрану, круглосуточное дежурство в квартире, наблюдения и прослушивание телефонов? Пока не клюнули, но это ничего не значит, главное — терпение…

А Светлана чувствовала просто необычайный прилив сил и какую-то освежающую атмосферу вокруг себя. И все ей подсказывало, что день сложится удачно. И что закончились… а точнее, вот-вот закончатся ее страдания, которые начались еще в Петербурге, полгода назад, когда она решительно порвала с Максом. Желая и безумно страшась этого разрыва. И если бы не твердая, поистине мужская, поддержка Виктора, понимала она, сама вряд ли пошла бы на такой опасный для себя, как тогда казалось, шаг. Шаг, который действительно стоил жизни Виктору. И едва не стоил ей. Уж на это сегодня ночью, во время бессонницы, ей хватило соображения. А об остальных она как-то и не задумывалась — ни туповатый, уже покойный, Олег, ни услужливый Димка, находящийся до сих пор в коме, ее не интересовали. Да за всех ведь просто и невозможно страдать… Нет, неправильно, невозможно всем сострадать, поправила она себя, поднимая золоченую трубку с рычагов сделанного под старину телефонного аппарата. Эту «прикольную штуковину» ей Виктор привез в подарок из Германии, где на подобные игрушки большие мастера. Еще недавно все это радовало глаз, создавало приятное настроение, а теперь, странное дело, даже слегка раздражало — трубка тяжелая, неудобная в руке… Ну да, руки давно привыкли к миниатюрным мобильникам…

Прямой номер директора Большого театра не отвечал, что могло означать одно: Борис Ильясович еще не прибыл в свой кабинет, а звонить секретарше и спрашивать, где ее шеф и когда явится на службу, — этот вариант Светлане не подходил по определению. Виктор, например, беседовал с Ахундовым, когда возникала такая необходимость, исключительно по мобильному. Но этим номером пользовался он сам, Светлана его не знала. Виктор говорил, что ей вполне достаточно пока и служебного телефона директора. И вон как дело повернулось, едва произошло несчастье, как все словно куда-то провалились!