След Анубиса

Лифт не работал. Эта старая машина функционировала сутки через двое. У нее был свой режим. Не то, что лифт на объекте Ц-5. Василий начал подниматься по ступеням, машинально читая привычные надписи на стенах. Подъезд не ремонтировали лет двадцать, а может и более. Лампочки не горели. Какие ещё лампочки? Со стен патроны даже сняли предприимчивые граждане. На площадке пятого этажа жилец упорный оказался. Закрыл патрон с лампочкой металлической решеткой. Наивный человек!

Василий достал ключи. Открыл дверь квартиры, осторожно ступив в прихожую. Старая кошка — наследие прошлого, имела привычку гадить при входе, выработав у хозяина квартиры условный рефлекс после неоднократных случаев попадания ноги в результат жизнедеятельности маленького мерзкого организма. Василий ненавидел кошку, но выбросить не решался. Добрая душа. Он звал кошку Тварь. Она охотно реагировала на эту кличку, особенно когда Василий приносил домой продукты.

На этот раз обошлось. В прихожей было чисто. Тварь сидела на диване и тупо смотрела на хозяина.

— Нет ничего, — развел руками Василий. — Не до тебя было.

Кошка раскрыла розовый рот и гнусно мяукнула. Василий разулся и прошел в комнату. Сын сидел в кресле напротив телевизора. Он даже глазом не повел.

— Как дела? — бодро спросил Василий.

— Нормально.

— Так и сидишь дома?

Молчание в ответ.

Василий прошел на кухню. Он проголодался с дороги. Залез в холодильник. Достал колбасу. Отрезал кусок. Налил молока. Заглянул в хлебницу.

— Вовка! — крикнул он. — Почему за хлебом не сходил? Ты меня слышишь?

Молчание в ответ.

Василий вернулся в комнату. Коротко стриженый затылок сына возвышался над спинкой кресла.

— Ты почему за хлебом не сходил? — повторил Василий вопрос.

— Я не привык,

— Чего?! — не понял Василий.

— Нам продукты на дом привозили, — заявил сын.

Василий набрал в грудь воздуха, выдохнул и присел рядом с тринадцатилетним подростком.

— Слушай, Вован, — Василий постарался заглянуть сыну в глаза. — Хочешь — не хочешь, а пару недель нам придется быть вместе. Ты уж потерпи.

— Ты живешь, как бомж, — процедил сквозь зубы сын.

— Почему, как бомж? — растеряно спросил Василий.

— Потому, что, — упрямо произнёс сын. — У тебя тут ничего не меняется. Я помню этот дом. Всё тот же потертый диван, те же кресла, тот же старый телевизор, кошка та же самая.

— Видишь ли, Вован, — Василий положил свою ладонь на плечо сыну. Тот нервозно дернулся. — Видишь ли, ты еще не понимаешь всей сложности жизни. Все меняется. Скоро я здесь изменю всё. Но самое главное, что я твой отец, а ты мой сын. Это главное.

— Отстань, — едва слышно произнёс сын.

— Ладно, сиди, — Василий поднялся с кресла. — Я надеюсь, что мы с тобой подружимся. Я за хлебом схожу.

Он прошел в коридор и почувствовал под ногой нечто мягкое.

— Вот тварь! Когда успела!

Кошка спряталась. Василий с омерзением сбросил с ноги тапок, обулся в кроссовки и вышел на площадку. Спустился по лестнице. Магазин располагался неподалёку в соседнем доме за углом. Минуты три ходьбы. Когда он возвращался назад, из-за угла дома по дворовому проезду на скорости вырулил автомобиль и пронесся мимо сверкнув фарами.

— Так и сбить недолго. По двору, как по шоссе. Вот сволочь! — выругался Василий. Он зашел в подъезд, машинально нажал кнопку лифта, чертыхнулся, вспомнив, что тот не работает и вновь начал подниматься по лестнице. Поднялся. Вытащил ключи. Дверь оказалась открытой.

— Что за хрень, — пробормотал он. — Вовка! Почему дверь не закрыта!

В ответ тишина.

— Вовка! — крикнул Василий, прошел в комнату и замер. Там царил разгром. Ковер со стены содран. Кресло валяется на боку. Дверца платяного шкафа сорвана с петель. Из опрокинутого на пол и чудом уцелевшего телевизора, радостно пел Филипп Киркоров. Вовки в комнате не было. Раскинув руки в стороны, посреди комнаты лежало тело незнакомца. Лицо бледное без кровинки. Удивленные неподвижные глаза устремлены в потолок. Под спиной растекалась темная лужа крови. На миг Василию показалось, что он видит сон. Кошмарный бредовый сон.

— Вовка! — крикнул он и кинулся на кухню. Никого. Он бросился обратно в тайной надежде, что тело на полу исчезнет, а порядок в комнате сам собой восстановится. Нет. Там без изменений. Что за бред! Что здесь произошло? Кто это?! Он попытался сосредоточиться.

— Спокойно, Василий, — сказал он сам себе. — Спокойно. Это может как-то связано с твоей деятельностью? Вполне. Где сын? Похищен? Что делать то? В полицию звонить? Нет. Случай из ряда вон. Надо Аркадию звонить. Экстренный случай. А это кто? Кто этот тип на полу? Надо карманы у него обшарить. Может, какие документы там есть.

Василий осторожно запустил ладонь в оттопыренный наружный карман синей джинсовой куртки незнакомца. Ничего нет. А во внутреннем?

Незнакомец дернул правой рукой. Замычал. Василий отпрянув, отдернул руку. Незнакомец смотрел на него. Определенно, он был скорее жив, чем мертв.

— Спаси его, — прохрипел незнакомец.

— Кто ты? Где мой сын?! — выкрикнул Василий.

— Он везет его…, на Драконий остров…, На Ангаре…, Где Стрелка…, - незнакомец захрипел и закатил глаза.

— Кто его похитил?