Славно, славно мы резвились

Сигналы воздушной тревоги, звучащие пять-шесть раз в двадцать четыре часа, начинают сильно надоедать. Все чаще раздаются голоса, что на них вообще не стоит обращать внимания, кроме тех случаев, когда речь идет о действительно мощном налете, да еще именно в твоем районе города. Публика, прогуливающаяся по дорожкам Риджент-парка, по моим наблюдениям, и впрямь едва замечает сигналы тревоги… Вчера вечером, уже ложась спать, мы услышали довольно сильный взрыв. А посреди ночи были разбужены оглушительным грохотом от бомбы, разорвавшейся, говорят, в районе Майда Вале[174]. Мы с Э. просто отметили про себя, что шума на сей раз больше, чем обычно, и снова закрыли глаза. Засыпая и смутно слыша нечто похожее на огонь противовоздушных батарей, я словно вернулся в Испанию, в один из тех дней войны, когда у тебя есть мягкая подстилка для сна, ноги сухие, впереди несколько часов отдыха, а где-то далеко стрекочут пулеметы, и звук очередей действует как снотворное – как раз потому, что стреляют далеко.

1.9.40

Недавно приобрел пилотку… Похоже, пилотки седьмого и большего размеров сейчас большая редкость. Явно считается, что у всех солдат должен быть маленький череп. Вспоминаются в этой связи слова одного из высоких военных чинов в разговоре с Р.Р.[175] в Париже, когда он пытался поступить добровольцем в армию: «О господи, вы что, думаете, что у нас на передовой интеллектуалы воюют?» Все мундиры Национальной гвардии рассчитаны на бойцов с толщиной шеи в 20 дюймов… Магазины одежды начинают наживаться на Национальной гвардии – рубашки цвета хаки и все такое прочее выставляется на витринах по фантастическим ценам с уведомлением: «годится для использования в Национальной гвардии». Точно как в Барселоне, когда в самом начале войны считалось престижным служить в милиции.

3.9.40

Говорил вчера с миссис С.[176], недавно вернувшейся из Кардиффа. Бомбежки там идут почти беспрерывно, но все же было решено, что работы в доках должны продолжаться, независимо ни от чего. Почти сразу после этого бомба попала прямо в трюм корабля и, по словам миссис С., останки семерых грузчиков «пришлось переносить в ведрах». В доках немедленно началась забастовка, в результате которой люди начали вновь переходить в укрытия. Про все это газеты не пишут. Повсюду говорят, что в официальных сообщениях цифры потерь от самых последних бомбежек, например, в Рэмсгейте, занижаются, что буквально бесит местных жителей, которым не нравится читать про «несущественный ущерб», когда только убитых было сто человек. И так далее и тому подобное. Любопытно будет ознакомиться со статистикой потерь за нынешний месяц, то есть август. Я бы сказал, цифра 2000 в месяц будет близка к истине, но если больше, нам этого не скажут[177].

Майкл[178] подсчитал, что в принадлежащей ему фабрике одежды – совсем небольшом частном предприятии – потери от перерывов в работе составили за последнюю неделю 50 фунтов стерлингов.

7.9.40

Сигналы воздушной тревоги участились, и время их действия удлинилось, поскольку люди часто забывают, в силе они на данный момент или уже прозвучал сигнал отбоя. Свист падающих бомб и огонь батарей, если только они не звучат совсем близко (то есть в пределах двух миль), воспринимается теперь как обычный звуковой фон сна или разговора. Я лично до сих пор не помню ни одного случая, когда разрыв бомбы породил ощущение личной опасности.

Черчилль назвал в своей речи число погибших от авианалетов: 1075. Даже если это соответствует действительности, все равно цифра сильно преуменьшена, поскольку учитывает потери только среди гражданского населения… Поразительно, какой тайной власти окружают истинное положение дел. В сегодняшних газетах сообщается, что в «центре Лондона» на площадь упала бомба. О какой именно площади идет речь, понять невозможно, хотя это наверняка известно тысячам и тысячам жителей.

10.9.40

Безумие последних нескольких дней не поддается описанию. Дело не столько в том, что бомбежки неприятны сами по себе, – хуже, что они порождают хаос в работе дорожного транспорта, телефонной связи, работе магазинов, которые остаются закрытыми, независимо от того, продолжается налет или опасность миновала; а ведь надо же еще и заниматься повседневными делами, и все это, вместе взятое, изматывает и превращает жизнь в постоянную погоню за ускользающим временем. Вот несколько заметок о бомбежках: