Славно, славно мы резвились

Стоит спуститься в метро, как меня сразу начинает тошнить от рекламных объявлений – все эти глупые пучеглазые физиономии, кричащие краски, всеобщее безумие в борьбе за то, чтобы заставить людей попусту тратить усилия и деньги, покупая никому не нужные предметы роскоши или опасное зелье – наркотики. Сколько же мусора вынесет на поверхность война, если только мы продержимся до конца лета. Война – это всего лишь оборотная сторона цивилизованной жизни, ее девиз – «Отныне, Зло, моим ты Благом стань»[122], и в нынешней ситуации столько добра действительно оборачивается злом, что задумаешься, чего больше война приносит – пользы или вреда.

15.6.40

Только что пришло в голову: не означает ли падение Парижа конец «Альбатрос Лайбрэри»[123]. Боюсь, так оно и будет, и в этом случае плакали мои 30 фунтов. Удивительно, как во времена вроде наших люди все еще придают столь большое значение долгосрочным контрактам, акциям и облигациям, страховым полисам и тому подобному. Самым разумным было бы как можно больше одалживаться и покупать солидные вещи. Недавно Э. наводила справки насчет аренды швейных машин, и выяснилось, что можно заключить соглашение на два с половиной года.

П.У.[124] сообщает, что Юнити Митфорд[125], будучи в Германии, не только пыталась совершить самоубийство, но и забеременела. Услышав это, некий коротышка с морщинистым лицом, чье имя я забыл, воскликнул: «Фюрер никогда бы не позволил себе такого!»

16.6.40

Из сегодняшних утренних газет определенно явствует, что Соединенные Штаты, по крайней мере до президентских выборов, предпринимать ничего не станут, то есть войну Германии не объявят, а только это, собственно, и имеет значение. Ибо если США, по факту, не участвуют в войне, невозможен сколько-нибудь эффективный контроль как над бизнесом, так и над рынком труда, направленный на ускорение производства вооружений. Именно такая проблема возникла в минувшей войне, даже после вступления в нее Америки.

Пока невозможно даже решить, что делать, если Германия вторгнется в Англию. Что касается меня, то есть одно, чего я точно не сделаю, – не побегу, а если побегу, то не дальше Ирландии, при том, конечно, что в этом будет какой-либо смысл. Если флот останется на плаву, а судя по всему, военные действия охватят территорию от Америки до доминионов, то надо по возможности выживать, пусть даже в концентрационном лагере. Если США готовы примириться с вторжением, нам остается лишь умереть в борьбе, главное – умереть именно в сражении и получить удовлетворение от того, что успел убить кого-то.

Во вчерашнем разговоре с М.[126], одним из волонтеров-евреев в моем взводе, я сказал, что если и когда нынешний кризис разрешится, в консервативной партии взбунтуются против Черчилля, попробуют снова снизить людям жалованье и так далее. Он ответил, что в таком случае начнется революция, «или по крайней мере (он) на это надеется». М. – фабрикант, и, по-моему, довольно преуспевающий.

17.6.40

Французы капитулировали. Это можно было предвидеть, судя по вчерашней сводке новостей, да и раньше, когда они сдали Париж, единственное место, где можно было остановить немецкие танки. Теперь в стратегическом плане все зависит от французского флота, а о нем пока ничего не слышно…

Повсюду немалое возбуждение в связи с капитуляцией Франции, говорят об этом на каждом углу. Со всех сторон слышится: «У нас, слава богу, есть флот». Какой-то шотландец-рядовой с наградами прошлой войны произносит в вагоне метро патриотическую речь, которая, кажется, нравится другим пассажирам. За вечерними газетами такая давка, что мне только с четвертой попытки удалось добыть хоть одну.

Нынче, когда надо написать заметку, я сажусь за машинку и отстукиваю ее на месте. До недавнего времени, какие-то, скажем, полгода назад, я не только ничего подобного не делал, но даже подумать не мог, что такое возможно. На самом деле все, мною написанное, переписывалось как минимум дважды, книги, от начала до конца, три раза, а отдельные фрагменты – пять или даже десять раз. Из всего этого не следует, будто перо у меня стало легче, просто раз уж текст все равно подвергнется проверке, ну и принесет немного денег, обращаю меньше внимания на слог. Таким образом, прямое следствие – халтура.

Изрядная толпа народа у Канадского Дома, куда я пришел навести справки в связи с тем, что Г.[127] подумывает отправить ребенка в Канаду. За вычетом матерей, никому в возрасте от 16 до 60 лет покидать Англию не разрешается – явно из боязни паники.

20.6.40

Ходил в редакцию[128] разобраться, какая у них линия насчет оборонительных действий. К.[129], вокруг имени которого сейчас поднялся большой шум, скорее против идеи «вооружения народа», утверждает, что минусов тут больше, чем возможных плюсов.