Сладостное отступление

— Арчеры — сливки здешнего общества, — произнес он со своим виргинским акцентом. — Не будь мистер Арчер так родовит, он бы запросто заткнул за пояс самого Вандербильда. Но он, как и каждый человек голубой крови, да, собственно, как и ты, моя дорогая, оказывает на нас, неотесанных дикарей, самое благотворное влияние… — Таким образом Алекс разглагольствовал довольно долго, пока не заметил, что Джиана крепко уснула.

Сжав губы, Сакстон покачал головой. Сегодня утром ему удалось наконец убедить Джиану в том, что надо показаться врачу. Ее осмотрел доктор Дэвидсон, с которым Алекс имел потом долгую беседу.

— Она очень… активная молодая женщина, — неуверенно сказал Элван Дэвидсон.

Протянув врачу бокал хереса, Сакстон плотно закрыл двери в библиотеку.

— Ты хочешь сказать, Элван, — договорил за него Алекс, — что она упряма, не станет выполнять ни одного твоего предписания и будет продолжать носиться, как лошадь, до тех пор, пока живот не начнет мешать ей?

Элван Дэвидсон, давнишний приятель Алекса, задумчиво отпил глоток вина, прежде чем ответить.

— Видишь ли, она не совсем такая, как я ожидал… — невразумительно пробормотал Элван, чувствуя, что краска заливает его лицо. Он поспешно добавил:

— Твоя жена, Алекс, пожелала узнать очень подробно все, что с ней произойдет.

Алекс подумал, что Джиана, наверное, расспрашивала Дэвидсона с таким же пристрастием, с каким судья допрашивает свидетеля защиты.

— Надеюсь, ты ей все рассказал? — небрежно промолвил он.

— Да, конечно, — ответил Элван. — Не думаю, что найдется человек, который бы не сделал того, что хочет твоя жена.

— И это тоже показалось тебе неожиданным?

Улыбнувшись, Элван опять покраснел, но решил, что это не его дело, если мистер Сакстон женился на такой же волевой женщине, как и он сам. Не касалось его и то, что Алекс с молодой женой вернулся в Нью-Йорк месяца два назад, а ребенку в ее чреве явно было не меньше четырех. Откинувшись на спинку кресла, он заговорил:

— Алекс, то, что я тебе скажу, очень серьезно. Ты ее муж, и тебя, надеюсь, она послушает. Джиана вполне здорова, но ей нужно больше отдыхать. Она очень худа.

— О чем ты говоришь, Элван? — прищурив глаза, спросил Сакстон.

— Да хоть свяжи ее! — воскликнул врач. — Именно в эти месяцы ей необходим отдых и обильная еда. Алекс, я слышал, что кроме ведения хозяйства, она еще и делами занимается. Это правда?

— Да, — ответил Сакстон. — Она представляет здесь интересы ван Кливов и еще много чем занимается. Она заняла половину этажа в моей конторе, переманила троих моих клерков, наняла свою подругу, чтобы та ей помогала, и, ко всему прочему, Джиана проводит очень много времени с моей дочерью. Энергия из нее ключом бьет, беременные женщины такими вообще не бывают. — Тут Алекс задумался н добавил, тщательно подбирая слова:

— Я, как и моя жена, м-м-м… наслаждаюсь брачными отношениями. Можем ли мы причинить вред…

Доктор Дэвидсон торопливо перебил его в испуге, что опять покраснеет:

— Нет! Ни в коем случае. Твоя жена тоже меня спрашивала.

Алекс не смог удержаться от смеха.

— Должен добавить, что она лишь улыбалась, когда я сказал ей, что подобные отношения во время беременности нежелательны. И вообще хочу сказать тебе, Алекс, чтобы ты поумерил пыл. Вам нельзя иметь больше двух детей.

Алекс криво усмехнулся, и Элван, не поняв смысла его усмешки, сменил тему разговора.

«Черт, — думал Алекс, глядя на спящую рядом с ним Джиану, — у нас будет только двое детей, не более!» Ему было известно, что она по-прежнему собиралась вернуться в Англию после рождения малыша. Даже когда она стонала от страсти в его объятиях, когда целиком растворялась в нем, в ее глазах всегда было выражение отчаянной усталости. Нередко он размышлял о том, что будет, если он откажется заниматься с ней любовью. Поймет ли она тогда, что он нужен ей, что ее тело тоскует по нему? Но Алекс не имел сил этого сделать: он хотел ее так же сильно, как и она его.

Сакстону пришло в голову, что его жизнь совершенно изменилась после поездки в Лондон. Раньше все было просто и понятно. Теперь рядом с ним жила женщина с темпераментом дикой кошки, и тем не менее он не мог без нее. Истина была в том, что ему нравилось быть с ней, нравилось ее чувство юмора, нравилось, что дом с ее появлением зажил новой жизнью. Сакстону даже нравилось обсуждать с ней всякие дела, и он не переставал дивиться тому, что Джиана все отлично понимает! И самое главное, ему было так приятно просыпаться утром, держа это неуемное существо в своих объятиях.

— Джиана, — позвал он, тряся ее за плечо. — Джиана, мы уже приехали.

Она промычала что-то нечленораздельное, но потом, зевнув, потянулась.

— О Господи! — воскликнула она, глядя на залитый светом огромный особняк. — Прости меня, Алекс. Не понимаю, с чего это я вдруг заснула. Наверное, все дело в нью-йоркском воздухе.

— Мы можем и не ходить на этот прием, Джиана, — сказал Алекс, решив позднее сообщить ей о том, что доктор велел ей больше отдыхать.

— Ну нет, — заявила она, расправляя перчатки. — Здесь будет Дерри, и мистер Маккормик, и Уодел, и…