— Я не сошла с ума, Алекс, — устало глядя на него, проговорила Джиана. — Ты не был напуган, ты просто озверел от злости. И говорил мне… ужасные вещи.
— Знаю, но тебе известно, что я несдержанный человек. Ты мне очень дорога.
— Ну вот. Теперь выясняется, что это я виновата. Хотя если кто и виновен в произошедшем, то это ты.
— Мы оба виноваты. Ну, может, именно в этом случае я действительно вел себя несколько… несдержанно. Ты простишь меня?
— Ты хочешь, чтобы я простила тебя и вернулась с тобой домой только для того, чтобы избежать скандала?
— Вот об этом я как раз и не думал. Нет, я прошу прощения, потому что испытываю раскаяние. Обещаю в будущем сдерживать себя.
— Я знаю, Алекс, что это пустое обещание. Сдерживаться ты наверняка не собираешься.
— Хорошо. Что ж, в таком случае каждый раз, когда я выйду из себя, буду просить прощения.
— А это действительно имеет для тебя значение, Алекс? — глядя в глаза Сакстону, спросила Джиана.
— Конечно, имеет, — ответил он, нежно поцеловав ее. — Видишь ли, маленькая упрямица, я люблю тебя. — Он почувствовал, как напряглось ее тело, но продолжал говорить:
— Когда я вернулся домой, хорошенько хватив бренди, и обнаружил, что тебя нет, мне захотелось душу из тебя вытрясти — так я разозлился.
— Но ты не можешь любить меня, — проговорила Джиана. — Ты ни разу не говорил мне о любви. Мы заключили… деловое соглашение.
— Это было раньше… С тех пор многое изменилось, — говорил Алекс, чувствуя, как она устала и как не уверена в себе. — Не оставляй меня, Джиана. Пойдем домой.
Внезапно ее лицо изменилось.
— Хорошо, — сияя улыбкой, ответила она. — Я пойду с тобой, но никогда не смогу тебя понять. — Джиана повернулась лицом к Сакстону, вдохнув знакомый аромат его тела.
— А себя-то ты понимаешь, принцесса?
— Нет… иногда…
— Ты хотела оставить меня?
— У меня не было выбора, — вздохнула Джиана. — Этого захотел ты, а не я.
Он еще раз поцеловал ее, а затем медленно промолвил:
— Я бы с большим удовольствием услышал от тебя, что ты мне доверяешь, а не любишь.
На мгновение Джиана решилась дара речи: он все понимал, черт бы его побрал. Все знал!
— Но мы все время ссоримся, — промолвила она, зная, что Сакстон, как и она, видит, что они ходят вокруг да около, не говоря о самом главном.
Алекс провел языком по губам Джианы, а затем встал.
— Куда… куда ты идешь?
— Пора обедать.
…Джиана пила уже второй бокал шампанского, когда Алекс сердито спросил:
— Так что ты все-таки делала на верфи?
— У меня была замечательная новость для тебя, и, выслушай ты меня тогда, скандала между нами, возможно, и не было бы.
— Единственное, что меня волнует, Джиана, это твоя беременность.
— Ах ты, мерзавец! Первые тридцать жатвенных машин сейчас едут в Нью-Йорк! — Джиана опустила глаза. — Поэтому я и пришла на верфь. Я была так воодушевлена этим сообщением, что сразу побежала к тебе. У меня совершенно вылетело из головы, что ты запретил мне ходить туда.
Алекс пересел на свой стул, держа в руках бокал с шампанским.
— Стало быть, моя жена — удачливая предпринимательница, — задумчиво произнес он.
— И у меня хорошее деловое чутье, — вздернув вверх подбородок, добавила Джнана.
— Да, похоже, что так. Хочешь выпить? Чтобы отпраздновать твой успех?
Джиана облизнула губы — обычно этого жеста было довольно для того, чтобы Алекс начинал дрожать от желания.
— Но разве мы не можем считать это нашим общим успехом? — спросила она.
— Да, — улыбнулся Сакстон. — Согласен. Устроим гулянку?
Джиана неуверенно поглядела на него. Ах каким чертовски скользким бывал он иногда! Алекс сказал, что любит ее, но, похоже, опять пустился в какую-то игру с ней.
— Да, — согласилась Джиана. — Если хочешь.
Она не сводила глаз с его рта, и Сакстон тихо засмеялся. Ее страсть к нему никогда не затихала и продолжала удивлять Алекса. Он встал, потянулся и медленно разделся, аккуратно вешая вещи на спинку стула. Затем Алекс уселся на стул в непристойной позе.
— У тебя на ребрах синяк, — заметила Джиана.
— Я потом тебе расскажу о его происхождении.
Алекс насмешливо оглядел Джиану с головы до пят:
— Ну что, любимая, теперь твоя очередь?
Джиана гордо подняла голову и сказала:
— Да. И не думайте, что вам удастся вогнать меня в краску, Алекс Сакстон.
Но все же, когда платье и сорочка упали на пол, она от смущения и глаз не могла поднять на Алекса. Тогда он обнял ее и усадил к себе на колени.
— Смотри-ка, какой ты стала толстой, я едва могу обхватить тебя руками, — промолвил он, положив руку ей на живот.
Негромко вскрикнув, Джиана прижалась к нему обнаженной грудью.
— Вы не в состоянии держать себя в руках, мадам? — засмеялся он. — Ты же изнываешь от желания. — Сакстон поцеловал ее, чувствуя, что напряжение последних дней спадает, уступая место лишь страсти и невероятной нежности. Укладывая Джиану на кровать, он слышал бешеный стук ее сердца.
Они занимались любовью очень осторожно, нежно лаская друг друга и вскрикивая от наслаждения. И когда Джиана закричала, забилась в конвульсиях, которые передались и ему, плоть Алекса взорвалась внутри ее тела.