Сладкое искушение

Именно это я и подозревал. Ее родители говорили так, будто она была опытной няней, но, конечно, это был тактичный ход. Мягко покачивая Симону, я направился вниз, Джулия следовала за мной по пятам. Я мог только надеяться, что Даниэле тоже не проснется. Я не мог успокоить их обоих, не то чтобы он позволил бы мне сделать это.

Подавив раздражение, я вошел на кухню. Прошло много времени с тех пор, как я готовил смесь, но Сибилла уже все подготовила.

Я кивнул в сторону бутылочек и смеси.

— Ты должна приготовить смесь.

Джулия перевела взгляд на меня.

— Я никогда этого не делала.

Я вздохнул и протянул ей Симону.

— Тогда тебе придется подержать ее, пока я покажу тебе, как это делается.

Джулия посмотрела на мою дочь, сглотнув. Смущение заполнило ее лицо, встретившись со мной взглядом, и я знал, что она скажет, прежде чем это сделала.

— Я никогда в жизни не держала на руках ребенка.

На мгновение я почувствовал желание наброситься на нее словесно, но подавил его. Джулия имела еще меньше права выходить за меня замуж, чем я. Не ее вина, что она не знает, что такое быть матерью.

— Это совсем не трудно. Просто протяни руки и возьми ее.

— Что, если я ее уроню? Или причиню ей боль? Или…

— Джулия, все будет хорошо. Ты не уронишь ее и не причинишь ей вреда.

Джулия кивнула и наконец протянула руки. Я положил в них Симону, и Джулия тут же прижала ее к груди.

— Ох, она тяжелее, чем я думала.

Я завис рядом с ней, наблюдая, справится ли она, но Джулия смотрела только на Симону. Она выглядела испуганной и немного потерянной. Затем Симона сделала то, что делала всегда, когда кто-нибудь, кроме меня, моих сестер или матери, держал ее; начала плакать, ее крошечные ручки и ножки дергались, пытаясь вырваться от незнакомца.

Глаза Джулии расширились от страха, обратившись ко мне за помощью.

Вздохнув, я подошел к бутылочкам.

— Постарайся успокоить ее. Ей необходимо привыкнуть к тебе.

Симона никогда не любила Сибиллу и других служанок. Если бы то же самое случилось с Джулией, месяцы бессонных ночей превратились бы в годы, и моя дочь осталась бы без матери в своей жизни. Это вариант, который я не хотел принимать.

— Тссс… тссс.

Джулия укачивала Симону, но даже издали я видел ее тревогу, и Симона, вероятно, тоже это чувствовала. Плач не прекращался. Если это было возможно, он стал еще более интенсивным. Я двигался быстрее, готовя смесь, стараясь не позволить крикам сломить мое терпение. Прямо сейчас я хотел позвонить Феликсу и сказать ему, что он пожалеет, солгав мне, и что я найду способ заставить его заплатить. Конечно, лучшим способом отплатить ему было бы аннулировать наш брак за обман, лишив обещанной материнской фигуры. С бутылочкой в руке я подошел к Джулии, которая сама находилась на грани слез. Но было бы абсолютно бесчестно отменить брак в этот момент, и не только это…. Ничто теперь в этом мире не заставит меня отказаться от Джулии, когда она у меня есть. Возможно, она и не была матерью, в которой нуждались мои дети, но, черт возьми, она была тем, чего я жаждал.

Как только я забрал Симону у Джулии, ее плечи облегченно опустились. Симона притихла в моих руках и взяла бутылочку, глядя на меня полными слез глазами, ее пухлые щечки покрылись пятнами.

— Мне очень жаль, — сказала Джулия. Чувство вины заполнило ее лицо.

Я ничего не сказал. Я медленно поднялся по лестнице и вошел в комнату Симоны. Джулия молчала. Я должен был что-то сказать ей, сказать, что все наладится, но я не был уверен, что это правда.

Джулия наблюдала за мной все время, пока я кормил дочь. Симона была спокойна, когда я прижимал ее к своей груди.

— Может, мне снова попытаться взять ее на руки? — неуверенно спросила она.

— Нет, — отрезал я. Я не мог вынести еще одного приступа слез.

Джулия медленно кивнула, глядя в сторону. Над нами воцарилась тишина, нарушаемая только звуками Симоны, пьющей из своей бутылочки. Когда она наконец закончила, мои глаза горели от усталости. Я попытался уложить Симону обратно в кроватку, но как только я это сделал, она снова начала плакать.

С легким вздохом я подошёл к креслу-качалке в углу и опустился на него. Мебель застонала под моим весом.

— Можешь идти спать. Ты мне не нужна.

Джулия поморщилась, как от пощечины. Она повернулась, вышла и тихо закрыла за собой дверь. Я покачнулся, наблюдая за дочерью, которая выглядела совершенно бодрой. Это будет еще одна бессонная ночь.

* * *

Симона в конце концов заснула, так что я успел поспать два часа, прежде чем будильник дал сигнал в шесть часов. Застонав, чувствуя, что усталость ломила до костей, я выпрямился в постели. Джулия тоже села. Как и после нашей первой совместной ночи, ее глаза опухли от слез. Возможно, наша связь была обречена так же, как и моя связь с Гайей.

— Доброе утро, — сказала она, заправляя прядь волос за ухо и поправляя челку. — Я не слышала, как ты лег спать.

— Было уже поздно. Симона не могла заснуть.

Джулия закусила губу.

— Сибилла будет здесь сегодня, верно?

Я кивнул.