Сладкое искушение

Изливаю свои безумные опасения на барабаны, но боковым зрением улавливаю когда она входит в подвал. Анна осторожно закрывает дверь и с трепетом осматривает помещение, после чего переводит взгляд на меня. Пока она наблюдает, облако похоти вокруг нее прямо начинает полыхать красным, и от этого я начинаю играть еще яростнее.

Можете называть меня занудой, но когда вместо ожидаемых потрахушек мне на голову сваливается потенциальный враг — все настроение куда-то скатывается. Особенно, когда этот потенциальный враг как раз в моем вкусе, а я отказываюсь к ней притрагиваться. Еще никогда я не испытывал к кому-то столь неоднозначных чувств. Паранойю, замешательство, и, что бесит сильнее всего, желание выпустить себе кишки.

Но хватит об этом. Пора заканчивать игру. Я делаю финальные удары, после чего поднимаюсь и снимаю наушники.

— Неужели это маленькая сиротка Энни, — говорю я.

На ее лице мелькает обида, и темно-синяя печаль рассекает ее ауру.

Я отмахиваюсь от чувства вины. Заставляю себя попить и решаю подозвать ее к себе. Перейти на следующий уровень.

Вынимаю свой нож. Раскладываю его. Кручу. И в то же время наблюдаю за ее смятением и страхом. Хочу, чтобы она заговорила, но она молчит. Так что, я подхожу ближе. Встаю вплотную. Заключаю ее в ловушку между собой и стеной.

Ее чувства становятся неоднозначными — разрываются между похотью и страхом. Я крепко держу нож, так, чтобы она видела его. Занимаю устойчивую позицию и готовлюсь к бою, ожидая, что она в любой момент покажет парочку ниндзя-приемчиков, но нет. Она просто прислоняется к стене.

— Что тебе нужно? — спрашиваю.

— Я просто хочу поговорить. Необязательно пытаться меня запугать.

Ее голос дрожит. Темнота страха отступает под приливом красного, стоит мне задеть ее бедром.

— Когда ты так чертовски заведена, едва ли думаешь о страхе.

Ее похоть прорезается черным. Я выбесил ее. Какой я молодец. Может, если ее достаточно сильно разозлить, она, наконец, выложит чего хочет.

— А теперь мы злимся… и немного смущены.

— Теперь я знаю кто мы такие, — говорит она со срывающимся дыханием. Ее слова пронзают мое холодное сердце. Кто мы такие… возможно ли, чтобы она действительно этого не знала? Очевидно, она понимала, что отличается от других, но могла ли оставаться в неведении о том, что является дочерью демона? Возможно, но маловероятно. Это должно быть чертовой ложью.

— Мои поздравления, — я подумываю поцеловать ее, просто чтобы узнать, как она на это отреагирует. Просто чтобы ощутить, насколько мягкие у нее губы.

Только подумав об этом, я отталкиваюсь от стены, ругая себя, и резким броском отправляю небольшой кинжал лететь в доску для дартса. В яблочко.

Я плавно двигаюсь к дивану и оборачиваюсь, не желая надолго поворачиваться к ней спиной. Сажусь и жду, когда она объяснит зачем пришла, но она так и продолжает растерянно стоять. Над моим разумом сгущаются тяжелые тучи сомнений. Она здесь, чтобы поговорить о том, кто мы такие? Если раньше ей ничего не было известно, то где она смогла это выяснить? Я хочу спросить, но что если это всего лишь трюк? Я не хочу попадать в ловушку.

Внутри вдруг кольнуло — я слышу доносящиеся с улицы звуки, но к этому моменту все уже должны были разъехаться. Прислушиваюсь к дому и подъездной дорожке.

Тихое урчание мотора.

Бархатный голос моего отца; он разговаривает по мобильному телефону и, посмеиваясь, пудрит кому-то мозги.

Из всех самых хреновых моментов…

Я смотрю на Анну, но она, походу, не прислушивается. Знает, что он идет? Это ловушка? Я жду самодовольного выражения на ее лице, когда спадет маска, но она все та же Анна, только окруженная облаком обиды.

Меня вдруг пронзает понимание и охватывает странное чувство, желание покровительствовать этой загадочной девушке-Нефилиму. Да, я сомневался, работает ли она на моего отца или других Князей, но в этот момент срабатывает какое-то шестое чувство.

Вряд ли. В глубине души, я понимаю, что она честна. Назовите меня полным дураком, но мысль оставить эту девушку в одной комнате с отцом равносильна тому, чтобы собственными руками запихнуть курочку в пасть волку.

Необходимо спрятать ее.

Отец прощается по телефону, а водитель выходит, чтобы открыть ему дверь. Вполне вероятно, что он уже услышал нас, но если разговаривал по телефону — не должен был. Если я попытаюсь вывести Анну через черный ход, он услышит наши шаги и заинтересуется, почему я его избегаю. У меня есть около минуты, чтобы убедить его, будто я просто занят привычной работой.

Я подрываюсь с дивана и бросаюсь к Анне, хватаю ее за плечи и прижимаюсь губами к уху. И шепчу как можно тише:

— Мой отец здесь.

Она застывает. Да, ей известно, кто мы, а значит и то, что мой отец — демон. Бойся, Анна.

Я подталкиваю ее и опускаю на диван. Спасибо, Боже, за пуговицы.