Сквозь тернии

- Я, может быть, и нахожусь у вас в подчинении, господин Гарвер, но это ещё ни о чём не говорит. Это не значит, что я несносный критин, которым можно просто так подтереть зад собственного эго, после чего, не задумываясь, выкинуть прочь! Я многое понимаю, а после беседы с Шэмьё, я, в придачу, ещё и кое-что знаю.

Гарвер молча тёр подбородок. Потом медленно проговорил:

- Я начал с тьмы и тьмою кончил. Хм, а вы и впрямь тот ещё фрукт, Элачи. Это надо же, прикинуться беззащитной овечкой и снисходительно наблюдать за бравадой недальновидного мясника. С другой стороны – глупо, особенно если учесть, что концовка от этого вряд ли существенно изменится.

- Вы и впрямь остряк, ей-богу. Может мне тоже начать играть в аналогии?

- Что ж, попробуйте.

- А что, если мясо овечки окажется отравленным?

Гарвер снова улыбнулся.

- Сейчас вы мне снова нравитесь, Элачи. Особенно тем, как держитесь в неприятной для себя обстановке, – Гарвер протяжно выдохнул, помедлил, снова заговорил: – Однако то, что вы выкинули, кроме как изменой, никак больше и не назовёшь.

- Изменой??? – Элачи аж привстал. – Вы ничего не путаете, господин Гарвер?

Гарвер постучал пальцем по папке.

- Знаете что это такое?

Элачи засопел.

Гарвер кивнул, всем своим видом давая понять, что оценил реакцию собеседника.

- Это нейтронная бомба замедленного действия, которая только и ждёт подходящего момента, чтобы обрушиться внутрь себя, чиня повсюду хаос! Элачи, она ждала того самого момента, что устроили вы, на пару с достопочтенным господином Шэмьё! Ладно, тому уже под семьдесят, но вы, Элачи, грамотный специалист – да какое, там, специалист: вы руководитель Лаборатории реактивного движения – подшефной нам организации! Вы пример подражания для собственных сотрудников! Вы – будущее НАСА, на которое наша организация тратит баснословные суммы!.. А вы никогда не задумывались, откуда берутся эти самые суммы? Вы бывали в сенате? Бились там за бюджет с твердолобыми сенаторами? Бросались эфемерными обязательствами, – которые, ко всему, просто нереально осуществить, – с той лишь целью, чтобы прибрать к рукам побольше денег добросовестных налогоплательщиков?! Нет? Тогда какое вы имеете права рушить ту систему, что мы выстраивали десятилетиями, пока вы с Шэмьё вынашивали свои авантюрные планы? – Гарвер умолк, но лишь на секунду, после чего завещал с ещё большим упорством: – Вы кинули на плаху всех, Элачи. Боулден сутки напролёт проводит в Белом Доме. Я вынужден мотаться между Пентагоном и НАСА, силясь отвести вас от края бездны! То, что творится в самом НАСА, иначе, как клиникой для душевнобольных и не назовёшь! И только вы, Элачи, катаетесь, будто сыр в масле, которому ни до чего нет дела! Более того, устраиваете эксперименты, о последствиях которых даже помыслить не можете. Да-да, не смотрите так, я в курсе всего произошедшего в Мэринелэнде. Я в курсе тех смертей. И не только тех.

Элачи мрачно кивнул.

- В этом я с вами, господин Гарвер, полностью согласен. Здесь только моя вина – непосредственно перед началом эксперимента, Шэмьё пожелал дать «откат», но я его не послушал. Думал, он сменил позицию из-за сотрудничества с русскими.

- Почему вы и после этого ничего не предприняли?! – Гарвер аж затрясся. – Ведь это же национальная измена!

- Да какая измена? – Элачи покачал головой.

- Что? – Гарвер грохнул кулаком по столу. – Элачи, да вы в своём уме?!

- А вы в своём, когда говорите про поселившийся в моих снах мрак?!

Гарвер надул ноздри – на секунду Элачи показалось, что находись они сейчас не в стенах офиса, а где-нибудь вдали от цивилизации, Первый заместитель руководителя НАСА его попросту бы придушил! Голыми руками.

Элачи усмехнулся, стараясь хоть как-то разредить обстановку.

- Шэмьё выбрал единственно правильный путь: он обратился к русским, потому что, на данный момент, если кто и может познать истину, так это именно они – потому что они и по сей день стремятся к звёздам, не смотря ни на что! Они летят туда, сквозь тернии, в отличие от нас с вами! – Элачи развёл руками и добавил уже более сдержанно: – Мы же взяли в каждую из рук по вязальной спице и пронзили собственные глаза, в надежде, что та самая тьма – из больных снов – придёт к нам по первому зову. Зачем упираться, строить космические корабли, отправлять людей к звёздам, когда можно просто сидеть и ждать, пока тьма сама не вырвется из наших кошмаров! Ведь она вырвется, особенно когда каждого из нас окутает невосприимчивость к окружающей среде.

Элачи умолк. Взял стакан и залпом осушил его. Огонь в груди угас, но ненадолго.

Гарвер молчал. Он смотрел куда-то в противоположный конец залы, поверх головы Элачи, будто силился разглядеть за призрачной чертой мироздания что-то значимое, что изначально, по какой-то неведомой причине, не заметили, или всё же заметили, но не пожелали придавать огласке, страшась пресловутого выхлопа масс.