Скворец

Сережка Высик, Воробей, забрался в лодку. Скворец осторожными гребками весел вывел лодку из тихой заводи и уже на открытой воде поставил парус. Тот сразу трепетнул и вздулся под ветром. Лодка пошла ровно и хорошо.

— Ничего, умеешь ногами топать, — сказал Скворец. — Порядочный кусок мы с тобой отмахали. Теперь, если хочешь, можешь прилечь и подремать. Делать пока нечего.

Воробей покорно прилег на широкую кормовую скамью. Сквозь полуприкрытые веки он следил за Скворцом. По тому, с какой аккуратностью Скворец вытащил папиросу и как тщательно ее раскуривал, Воробей понял, что с табачком у его друга уже не ах. Скворец курил, явно стараясь растянуть удовольствие, а Воробей наполовину размышлял, наполовину дремал. Он только сейчас начал более-менее живо представлять, какие же жуткие вещи произошли. Подлинный ужас сперва не зацепил его — то ли очень усталым он был, то ли Скворец, рассказывая ему обо всем — обо всем ли? — взял ту единственно верную интонацию, которая снимала и отстраняла ужас перед произошедшим. Он не давал времени испугаться, предлагая голую схему событий, заставляя поспешать за выводами. А если бы он, Сережка Высик, проводил эту ночь с остальными? Как бы он все это воспринял? Мальчику почему-то казалось — может, таково было благотворное воздействие на психику той манеры, в которой Скворец ему все рассказал, — что он бы даже не очень испугался. Скорей, он воспринял бы все происходящее вокруг как-то пусто и тупо, словно не у него перед глазами разворачивающееся. И было бы противно, наверно, но он не стал бы сидеть в оцепенении испуга, как остальные. Он пытался живее представить себе эту кровь и эти жуткие раны, но как-то не получалось. Интересно, а с ним бы повар что-нибудь сделал, когда ворвался в их комнату? В том, что Антона и Мишку изувечил повар, Воробей не сомневался. И зачем ему нужен был Цыган? Связано это как-нибудь с тем, что Цыгана хотели избить — и чуть не убили — или нет? Цыган тоже видел что-нибудь страшное, связанное с поваром, и повар хотел помешать рассказать об этом другим? Задобрить или запугать? Наверно, задобрить, если он так зверски расправился с мучителями Цыгана.

— А меня повар тронул бы или нет, если б я там был? — спросил вслух Воробей.

— Вряд ли, — ответил Скворец. — Я ведь ему насчет тебя втолковал.

— Когда ты говорил с ним, во время обеда?

— Да.

— Ты сказал ему — я никому не расскажу, — что видел, как он повесил котенка?

Скворец оглянулся на лежащего мальчика:

— А ты разве видел, как он его повесил?

— Нет.

— Вот то-то и оно. И потом… Даже расскажи ты кому угодно, что повар повесил котенка, никого бы это на самом деле не тронуло. Его котенок, что хочет, то и делает. И с работы его бы не погнали, и отношение к нему не изменилось бы. Его и так не любят. Ну, стали бы любить еще меньше, подумаешь, делов. Нет, твой длинный язык ему ничем не грозил.

— Так что же было?

— Было… — Скворец нахмурился. — Я сказал ему, что, голову даю на отсечение, это не ты повесил его котенка. И он мне поверил.

Воробей дернулся, словно его током ударило, и резко присел.

— Погоди-ка…

— А чего годить? — буркнул Скворец. — Он этих котят больше жизни любил. Отправился искать их, потому что они пропали. Находит повешенного котенка — и тебя рядом с ним. Тебе повезло, что ты успел ноги сделать — он бы точно тебя на месте пришиб, никаких твоих объяснений не слушая. — Скворец помолчал. — Не знаю, зачем ему Цыган понадобился, но одно знаю точно — повар искал и ищет, кто с его котятами расправился. Не позавидую я этому человеку. То ли он Цыгана в чем заподозрил, то ли выяснил каким-то образом, что Цыган нечто видел и знает. И хотел из него все вытрясти. Да, повар еще может делов натворить. Я не знаю, что у него за жизнь была, но одно сразу видно — озверилаего эта жизнь до предела, и ему человека порешить — раз плюнуть. Он людей и ненавидит, и сторонится, и вообще внутри у него мрак и все умерло. Оттого он с такой отчаянности к котятам и привязался — это для него как выплеск было. Все, что в нем человеческого оставалось, он им отдал — ровно как родным детям. Ну, и Тамарке чуть-чуть перепало. Не знаю, почему, но, думаю, она, скорее всего, права — или у него дочь была, на нее похожая, или любимая женщина, только, так или иначе, он в ней свое загубленное прошлое видит. Какого-то умершего человека, о котором забыть не может. И, я так соображаю, этот человек страшной смертью погиб.

Воробей пообмозговывал услышанное.

— Значит, не одного котенка убили, а всех?