Скверный маркиз

— За то, что вы подарили мне мои чудесные платья, и потому, что вы тоже должны получить подарок в свой день рождения. Это ведь тот день, когда мы желаем, чтобы о нас… вспомнили.

— Прекрасная вещь, но вы ее выбрали в качестве подарка для меня по какой-то особой причине?

«Как он проницателен, — подумала Орелия, — он понял, что подарок имеет тайный смысл…»

— Я подумала, — нерешительно отвечала Орелия и покраснела при этом, — что человек… сидящий наедине с миром, раскинувшимся у его ног… чем-то похож… на вас…

— На меня?

— Вы тоже иногда смотрите таким взглядом, отчужденным от окружающего вас мира, словно не принимаете никакого участия в том, что совершается, и кажется, что вы намеренно отстраняетесь… от… самой… жизни.

Маркиз снова удивленно взглянул на Орелию:

— Как же вы это поняли?

— Я просто чувствую, что так оно и есть.

— Да, так оно и есть, — подтвердил он, — но никогда не думал, что это ясно не только мне одному.

Он взглянул ей в глаза, потом перевел взгляд на табакерку.

— Не стану заверять вас, Орелия, — проговорил он своим глубоким, выразительным голосом, — как я буду дорожить этим подарком. Он не только единственный, который я получил за многие годы в день своего рождения, но он значит для меня гораздо больше, чем можно выразить словами.

— Я… рада, — чуть-чуть задыхаясь от волнения, отвечала ему Орелия, не понимая, почему ей так трудно сейчас говорить.

Маркиз поднес ее руку к своим губам. Почувствовав это прикосновение, она совсем смутилась и выбежала из библиотеки, а маркиз долго смотрел на дверь, сжимая в ладони табакерку.

За праздничным завтраком собралось множество приглашенных. Маркиз сидел напротив Орелии, во главе стола. Но вот с едой было покончено, и герцогиня вместе с Кэролайн и Орелией поехала с визитами по знакомым. Где-то они оставляли только визитные карточки, где-то посещали хозяев дома и вернулись в Райд Хауз около пяти часов вечера.

— Мне надо отдохнуть, — объявила герцогиня, — и вам, девочки, советую сделать то же. Сегодня в Карлтон Хаузе будет большое празднество, и вам надо выглядеть как можно лучше.

— Я уж точно прилягу, — ответила ей Кэролайн, — и ты, Орелия, последуй моему примеру. Сегодня в Карлтон Хаузе будет настоящее столпотворение, и надо не потеряться в блеске столь грандиозных светил.

— Ну, уж тебя-то никто не затмит, Кэролайн, а я буду на тебя любоваться, — улыбнулась Орелия.

— Нет, мы обе должны быть замечены, поэтому обязательно надень свое платье из серебряной парчи, оно так тебе идет! А я надену свое красное газовое, с рубинами из райдовского собрания драгоценностей! Пойдем, ты еще раз на него посмотришь и скажешь мне, правильно ли я решила!

— Как же ты будешь в нем хороша! — искренне одобрила Орелия выбор.

— Надеюсь! — И сестра ее почему-то вздохнула.

Они вошли в спальню Кэролайн, и та уже собралась было позвонить горничной, но Орелия спросила ее:

— А что тебе известно о сэре Мортимере Розэме?

— Он что, пленил твое воображение?

— Нет, конечно! Я с ним даже и не знакома, хотя кое-что о нем слышала.

— Это лощеный, очень привлекательный внешне господин, но настолько самовлюбленный, что, когда он делает комплименты, у меня такое ощущение, что он сам бы от них не отказался.

— Он женат?

— О, да, и так крепко связан своими брачными обетами, что, по слухам, сильно побаивается жены, чрезвычайно почитающей правила приличия и очень высокородной. Она живет в их сельской усадьбе, однако сэр Мортимер частенько наслаждается прелестями холостяцкого положения и сейчас пребывает в Лондоне.

— Он очень близкий друг его сиятельства?

— Дариус всегда его приглашает на все приемы и вечеринки, так что ты обязательно с ним познакомишься, раз он вызывает у тебя такое любопытство, однако в Карлтон Хаузе его сегодня не будет. Сэр Мортимер считает себя придворным королевы и не связан с теми, кто близок к регенту, он чрезвычайно услужлив и умеет извлекать выгоды из своего положения.

— Ты как будто его недолюбливаешь?

— Да, он герой не моего романа, и тебе советую не слишком-то его привечать.

— Ну, этого-то не будет никогда, — холодно и жестко заявила Орелия.

Сказав, что ей тоже надо бы отдохнуть, она пошла к себе, но, войдя, снова надела капор, накинула плащ и взяла большую муфту из лебяжьего пуха, которую недавно в одном из набегов на магазины выбрала для нее герцогиня. Муфта была новинкой моды, но Орелия еще ни разу не воспользовалась ею. Одевшись так, она спустилась вниз, надеясь, что по дороге не встретится с маркизом. В этот вечерний час он обычно уезжал или в клуб, или в боксерский зал на Бонд-стрит. По словам Кэролайн, он успешно там тренировался, но как любитель.

— Я уже предупреждала Дариуса, что, если он будет неосторожен, ему сломают его аристократический нос, — как-то пожаловалась Кэролайн. — Но его сиятельство только смеется и говорит, что бокс доставляет ему удовольствие…