Скрытые в темноте

А.Ф.: Алиби вы тоже ей обеспечили? Это вы позвонили Робу Гардинеру и сообщили, что Триша болеет? А потом, когда с вами связывалась полиция, вы назвались именем Ники Вил…

В.Н.: [Прикусывает губу] Тришу жутко взбесило, что я выбрала такое похожее на мое настоящее имя. Жаловалась, что я ничего не могу толком сделать самостоятельно.

А.Ф.: Так и есть, да, Вики? Триша врет куда лучше вас. Она поведала нам совсем другую версию смерти Ханны, которая звучит намного убедительнее. Что вы на это скажете?

В.Н.: Это я говорю правду. Зачем мне было убивать Ханну?

М. Г. Вполне разумно, инспектор. У моего клиента, в отличие от ее сестры, не было причин убивать миссис Гардинер.

А.Ф.: Сомневаюсь, мистер Годден. Триша – девушка находчивая. Уверен, она придумает какую-нибудь убедительную историю. Что-то вроде: Ханна начала вынюхивать, заметила неладное из окон квартиры. Потом нагрянула в дом и застала там вас, молодую женщину на седьмом или восьмом месяце беременности, живущую в доме с одиноким стариком. Ханна ведь была журналистом. Она немедленно узнала бы Вики, как только та поведала бы о своем заключении в подвале. Так что, я полагаю, у Вики было больше причин избавиться от Ханны.

В.Н.: Все было по-другому…

А.Ф.: Откуда нам знать? Как вы это докажете? А адвокату вашей сестры стоит лишь обеспечить разумные основания для сомнения… [Допрос прерван – сержанту из камер предварительного заключения нужно срочно поговорить с инспектором Фаули]

Г.К.: Допрос приостановлен в 21.42.

* * *

– В чем, черт возьми, дело, Вудс?

– Извините, сэр.

Я иду за ним, Куинн – следом. Камера все еще открыта, на койке и в унитазе следы крови.

– И что? – спрашиваю я у Вудса.

Он показывает на кровать: среди смятых простыней валяется упаковка из-под двух таблеток. Пустая.

– Сразу говорю: при ней этого не было, когда я ее оформлял, – оправдывается покрасневший Вудс.

– Вы точно ее обыскивали?

– Естественно. Если у кого-то с собой лекарства, их выдает врач. Я знаю правила. Не первый день тут работаю.

И я ему верю. Что только не проносили с собой арестанты, всего не обнаружишь. Две маленькие таблеточки – это вообще раз плюнуть.

Вудс подает мне пустую упаковку. Прочитав название, я делаю глубокий вдох.

– Она могла достать такое только через Интернет. Ни один врач законно не выпишет.

– Что это? – интересуется Куинн.

– Мизопростол. Для медикаментозного аборта.

– Черт…

Теперь Вудс бледнеет и грузно оседает на койку.

– Свяжись с Эверетт, – говорю я Куинну. – Пусть глаз с нее не спускает.

Сержант уже опередил меня и набирает номер.

– Эв? Это Куинн. Будь начеку – Пиппа, или как ее там… – Он смотрит на меня, слушая собеседницу, и кривится. – Ладно, я передам. Звони, если будут новости.

Повесив трубку, Куинн сообщает:

– Слишком поздно – она сбежала. Ее поместили в один из отсеков, и, видимо, она выбралась через заднюю дверь…

– Черт, неужели рядом никого не было?

– Сомер, как я понял, ждала снаружи. Думала, медсестра проводит осмотр, но та даже не заходила. В общем, вышла путаница. Такое бывает.

Конечно, всякое случается. И у него, и у меня. Но только не сейчас, когда это так важно.

– Больницу обыскивают?

Куинн кивает.

– Правда, у нее фора в десять минут. И людей там до хрена, попробуй еще найти, кого нужно…

– Разве Триша может уйти далеко в таком состоянии?

– Я бы этого не исключал. Зная ее, можно предположить, что так и было задумано.

Вот именно. Этого я и боюсь.

* * *