Скрытые намерения

Эбби обвела взглядом соседние здания, гадая, где тот может скрываться. В одной из квартир, выглядывая в окно? На крыше, не сводя прицел снайперской винтовки со Шляпника и Сэм, продвигающихся через столовую?

– Этот парень начинает нервничать, – заметил Бейкер. – Мне это не нравится.

– Какую-то секунду я держал его на прицеле, – объявил снайпер. – Но он постоянно поворачивается. Шансы минимальные.

Эбби вся сжалась.

«Не надо…» Эти слова были готовы в любую секунду сорваться у нее с губ. Сделает ли он это? Так вот рискнет жизнью ее дочери?

«Не надо…»

Бейкер вздохнул.

– Отбой. Команда «альфа», отбой!

Эбби выдохнула – долгим, мучительным выдохом, в котором смешались облегчение и разочарование. Ее дочь все еще жива. И ее тащат прочь, приставив к голове пистолет.

Глава 41

– Так даже еще лучше, – сказал Бейкер Эстраде. – Эти люди наверняка весь день ничего не ели. Будут набивать животы, когда мы войдем.

Эбби стояла в паре футах от него, все еще глядя на темную столовую – перед глазами по-прежнему стоял образ Сэм, которую тащили через это темное пространство, приставив пистолет к голове. Кулаки у Эбби были крепко сжаты, ногти впились в ладони. Она почти могла видеть смутные очертания Сэм и Шляпника в полутьме, как будто они остались выжженными у нее на сетчатке.

– Мне только что доложили, что все съемочные группы СМИ со Сто пятьдесят седьмой улицы убраны, – объявил Эстрада. – Можете приступать к штурму.

– Мы дадим этому парню еще пять минут, чтобы вернуться в административное крыло, – отозвался Бейкер. – Ни к чему задействовать две отдельные группы и распылять силы.

– Как только они поедят, то станут мыслить намного более рационально, – вмешалась Эбби. – С ними будет легче вести переговоры, будет проще склонить их пойти на уступки.

Эстрада покачал головой.

– Мы уже весь день пытались. И заложник умрет, если мы в ближайшее время не окажем ему медицинскую помощь. Я согласен с Бейкером: гораздо безопасней нанести удар, пока они едят.

– Безопасней? Это так вы представляете себе…

– Это не ваша вахта, Маллен. Я знаю, что ваша дочь там. Но если вы будете мешать нам выполнять нашу работу, я прикажу удалить вас с оцепленной территории.

Рот Эбби резко закрылся. Со временем она, пожалуй, и сумела бы убедить Эстраду, что это непродуманный, рискованный шаг. Но, как он неоднократно указывал, времени у них уже не было.

* * *

Еще минута или две, и они вернутся ко всем остальным. Это было все, о чем Сэм могла думать. Потому что пребывание в этой комнате вдруг показалось ей почти безопасным. Можно будет опять сесть рядом с Фионой и держать рот на замке, как и всем остальным заложникам, пока маме не удастся уговорить этих Стражей сдаться. Ее прежние планы подружиться с ними и всеми силами помочь полиции теперь казались невероятной глупостью. И вообще-то, если б они тогда остались в музыкальной комнате, как предлагал Рэй, то наверняка до сих пор и сидели бы там. В полной безопасности.

Вместо этого Шляпник тащил ее по школьным коридорам, а картонные коробки оттягивали руки, становясь все тяжелее и тяжелее.

– Давай-ка слегка притормозим, – вдруг сказал Шляпник.

– Что? Кабинет директора ведь наверху, на… – Остальная часть фразы осталась недосказанной, когда Шляпник втащил ее в пустой класс.

Здесь царил полный хаос – стулья опрокинуты, повсюду разбросаны рюкзаки, тетради, ручки… Шляпник закрыл за ними дверь.

– Поставь коробки на учительский стол. – Он махнул пистолетом.

Выполняя это приказание, Сэм прикусила губу. Потом отступила, направляясь обратно в дальний конец комнаты.

– Мне тут подумалось, что после такой вылазки можно устроить небольшой пикничок, – сказал Шляпник. Открыв верхнюю коробку, он достал сэндвич и зубами сорвал целлофановую обертку. – Не хочешь штучку?

Сэм покачала головой.

– Нет, спасибо, – прошептала она. – Нужно отнести все это наверх. Ваши друзья ждут.

– Значит, еще чутка подождут, – с набитым ртом пробубнил Шляпник – листочек салата свисал у него изо рта. – Лично я думаю, что мы заслуживаем награды за такой подвиг. А ты?

Сэм опустила взгляд. Мама знала бы, что сказать. Знала, надо ли улыбнуться, или рассмеяться, или бросить на него острый сердитый взгляд. Сама же Сэм и понятия не имела. Да и сомневалась, что вообще смогла бы хоть что-то сделать. Она была лишь пассажиром в этом поезде ужасов.

– Знаешь, по-моему, я впервые пью шоколадное молоко с тех пор, как окончил школу, – заметил Шляпник, доставая картонку из коробки. – Раньше мне нравилось это пойло – не пойму, почему сам себе ничего такого не покупал…

Отвинтив крышечку, он стал пить – картонная коробочка постепенно сминалась у него в руке. Из уголка рта у него сбегала тягучая коричневатая струйка, но он вроде этого не замечал, или же ему было по барабану. Наконец Шляпник бросил картонку на пол, разбрызгав повсюду остатки шоколадного молока.

– Ты точно не хочешь немножко? – спросил он. – На всех тут не хватит.

Она опять покачала головой.