Скрытые истины (ЛП)

Талия снова сжала мои пальцы, напомнив мне, что хоть мы и в разных командах на этом дерьмовом шоу, она все же решила поддержать меня. Во мне боролись противоречивые эмоции, но благодарность за то, что Талия смогла на время забыть о наших разногласиях, чтобы предложить утешение, победила. Может, этот брак был правильным. Мама рассказала свою историю, чем смутила всех до чертиков. Теперь мы все сможем вернуться к ужину, а мама примет валиум.

– Пора положить этому конец, – прозвенел мамин голос. – И единственный способ: устранить человека, ставшего первопричиной всех страданий.

Бах!

Глаза отца расшились, а на груди стало разрастаться красное пятно.

– Мама! – воскликнул я, вскочив на ноги. Арис тоже поднялся.

Адриан бросился вперед, а несколько женщин закричали от ужаса. Я уже подкрадывался к маме, когда она одними губами прошептала мне: «Прости», а потом просунула дуло пистолета себе в рот. Я зажмурился, когда раздался очередной выстрел. Вокруг нас воцарился хаос. Когда я снова распахнул глаза, моя мама лежала на полу, вокруг ее головы уже разлилась большая лужа крови.

«Нет».

«Нет. Нет. Черт побери, нет!»

Что-то горячее стекло по моей щеке, и я поспешно смахнул это. Арис упал на колени, чтобы обнять маму. Ее мозг просто разлетелся по стене. Она уже была мертва. «Черт». Я отвернулся от этой ужасной сцены и поймал на себе испуганный взгляд Талии. Потом я заметил ее дедушку, Эмилио, и Адриана, склонившихся над моим отцом. Они говорили что-то тихими успокаивающими голосами, и я понял, что Эцио еще не умер. Пока.

– Отец, – бросился я к нему, падая на колени.

Его лицо было мертвенно бледным. Адриан зажимал кровоточащую рану от пули в его груди салфеткой, пытаясь остановить кровотечение. Я схватил отца за руку, по моей щеке скатилась еще одна горячая слеза.

– Отец, хотя бы ты не оставляй меня.

Его веки затрепетали, но он не закрыл глаза. Нет, отец встретил мой пристальный взгляд, заставляя себя держаться на каком-то одном упрямстве Димитриу.

– Останься со мной, patéras, – взмолился я, мой голос звучал так, будто я был маленьким мальчиком. – Просто останься со мной, черт подери.

– Скорая помощь уже в пути, – прокричал кто-то.

– Уведи всех отсюда, – рявкнул Эмилио, говоря со Стэфано. – Сейчас же.

Комната быстро опустела. Остались лишь те, кто пытался сохранить жизнь моему отцу и оплакивал мою мать.

Я же отчаянно цеплялся за отца.

Просто знал, что не вынес бы, потеряв их обоих.

ГЛАВА 13

Талия

Образ Норы, вставлявшей пистолет в рот и нажимавшей на курок, запечатлелся у меня в мозгу. Куда бы я ни посмотрела, повсюду были багровые следы. Так много крови. Стены и пол были испещрены красными полосами. Я смотрела столько фильмов со сценами убийств, там всегда было очень много крови, но я думала, что все сделано ради шоу. Ради эффектности. Я никогда не предполагала, что в реальной жизни выстрел может окрасить такие территории. И что будет так много крови.

Я застыла на месте, наблюдая, как Арис укачивал в руках свою мать. Так делала и моя мама, когда я разбивала коленки на велосипеде. Арис убирал волосы с материнского лица, не обращая внимания на то, что она была изуродована и вся в крови. Нору было почти не узнать. Арис умолял ее очнуться. Просил Бога вернуть ему маму.

Костас же сосредоточился на отце, висевшем на волоске от смерти. Он стал выкрикивать приказы. Все они не имели никакого смысла и значения. Костасу просто было необходимо чувствовать себя хозяином ситуации, что у него все под контролем в этом разразившемся хаосе.

Я не знала к кому подойти. До этого мне совсем не хотелось добровольно подходить к Костасу. Я желала сбежать подальше. Но чем дольше я смотрела, как слезы горя стекали по его лицу, мне все сильнее хотелось обнять этого мужчину. Сказать ему – хоть это и будет ложью – что все будет хорошо.

В то же время я знала, что Арису просто необходим кто-то рядом. Он вцепился в тело матери так, словно она была его спасательным кругом, и, похоже, Арис не сможет отпустить ее самостоятельно.

Однако прежде чем я смогла решить к кому идти, мой дед решил взять все под свой контроль, выпроваживая всех оставшихся в зале. Он довел нас до двери, а Феникс, заметив меня, проводил в комнату, куда пошли моя мама и отчим. Только когда мы вошли внутрь и закрыли за собой дверь, я поняла, что дрожала. Мама притянула меня к себе и так и держала у груди, пока я плакала. Оплакивала двух мальчиков, потерявших мать. Женщину, которая чувствовала, что у нее не было другого выбора, кроме как покончить с собой. Я не очень хорошо успела ее узнать, но даже за столь короткое время поняла, что Нора любила своих сыновей больше жизни. А когда слезы стали постепенно утихать, а дорожки на лице высыхать, моя печаль стала перерастать в гнев. И тогда все, сказанное Норой, обрушилось на меня, подобно тяжелейшему шару.

– Найлз изменил тебе, – проговорила я, выпрямляясь. Мама замерла, крепче обняв меня. – Он изменил тебе с мамой Костаса.

Мои все еще блестевшие от слез глаза встретили ее взгляд.