Скромница из царских покоев

– Розалия Станиславовна, я вас попрошу.

– Лучше попроси прощенья у дочери. Пока ты наслаждалась всеми прелестями жизни, Полиночка была вынуждена кушать гнилой картофель и жить у черта на куличках.

– Бабушка сказала, вы были слишком молоды, поэтому и отказались от новорожденной.

– Позволь узнать, откуда твоей бабушке стали известны такие подробности? Насколько я знаю, при усыновлении имена настоящих родителей не предаются гласности.

– Вы знали Татьяну Пономареву?

– Нет. Кто это?

– Моя приемная мать. По словам бабули, вы были подругами и сами попросили ее удочерить меня.

– Чушь полнейшая!

– Простите, – опять пролепетала Поля.

– Я никогда не была в Мурманске.

– Мы сначала жили в Москве, в Мурманск пришлось уехать, когда мне исполнилось шесть лет.

– Хочешь банан? – встряла Наталья.

– Нет, спасибо.

– А яблочко?

– Нет.

– Может, персик принести?

– Дай ей лучше батон колбасы и буханку хлеба! – Станиславовна не спускала глаз с талии Поли. – В обхвате сантиметров пятьдесят будет, я права?

– Сорок шесть, – возвестила Полина.

– Сколько?! Йо-о-огурт на твою голову! Концлагерь отдыхает! А пощупать можно?

– Щупайте.

Ката начала выходить из себя.

– Полина, должна тебя огорчить, произошла ошибка, твоя бабушка что-то напутала. Ты приехала не по адресу.

– Как ты можешь так говорить?! Одумайся, посмотри на нее, она же вылитая ты. Твои губки, твой носик и такая же тупизна в глазах… в смысле изюминка.

– Розалия Станиславовна, может, по-вашему, я полная дура, но не до такой же степени. Как бы вы поступили, узнай, что у вас появилась дочь?

– Я никогда не оказалась бы в подобной ситуации. Отдать ребенка чужим людям, о чем ты только думала, Ката?

– Я повторяю в сотый раз – у меня нет детей! И никогда не было!

– Но она утверждает…

– Никаких «но»! Закрыли тему. Полина, мне жаль, что ты потратила время и деньги, для того чтобы приехать в Москву.

– Я понимаю.

– Катарина, ты хочешь выставить девочку на улицу?

– Нет, мы сделаем по-другому. Сейчас я оденусь, и мы отправимся покупать билет до Мурманска. Поля благополучно доберется домой, и все встанет на круги своя.

– Я не хочу возвращаться назад, – упрямо замотала головой девушка. – У меня там не осталось ни друзей, ни родственников. Некому даже поплакаться в жилетку.

– И где, а главное, на какие средства ты собираешься жить в Москве?

– Думала первое время пожить у вас, а потом надеялась найти работу.

– Конечно, мы тебя не оставим, дорогая. – Розалия подошла к Полине и погладила ту по голове. – Чем ты моешь голову, детка, у тебя такие шелковистые волосы?

– Отваром из ромашки и шалфея.

– Чему только не научишься, живя в Мурманске. Ох… я же забыла представиться. Как ты уже поняла, меня зовут Розалия. Я – двоюродная мать Катки.

– Двоюродная?

– Совершенно верно.

– Она моя свекровь.

– Ката, не встревай! Полиночка, а это Натали. Вдова. Но в принципе человек хороший. Уверена, вы поладите, у вас много общего.

– Послушайте, у меня создается впечатление, вы все решили за меня, – проговорила Копейкина. – Полина, так дело не пойдет. Мне, конечно, не жалко, если ты поживешь у нас, но думаю, тебе лучше вернуться домой.

– Гоните?

– Признаться честно, мне неприятно выглядеть в глазах родственников эдакой злодейкой, направо и налево раздающей своих детей.

– Мы тебя уже простили.

– Розалия Станиславовна, я не нуждаюсь ни в чьем прощении. Будет так, как я сказала – Полина уезжает домой!

– Можно мне хотя бы остаться у вас на пару неделек? Уже все равно приехала, так хоть Москву посмотрю. Как-никак столица.

– Ката, не будь ехидной, видишь, девочка страдает.

– Катуш, – пискнула Натка, – мы тебя очень просим. Пусть Полечка погостит.

– Пожалуйста, – ныла Поля.

– Разреши ей, – молила Наталья.

– Кончай ломаться, – гаркнула свекровь.

Катарина сдалась.

– Хорошо. Две недели живи, а потом я лично посажу тебя на поезд. Теперь хочу обратиться ко всем. Я надеюсь, вы понимаете, произошло жуткое недоразумение. И я буду вам признательна, если вы перестанете называть ее моей дочерью.

– Как скажешь, – закивала Наташка.

– Полина?

– Да-да, я согласна, хотя мне все еще трудно поверить, что бабушка меня обманула.

– Не думаю, что имел место обман, скорее всего она перепутала. В конце концов, мало ли в Москве Царевых?

– Но не все Катарины Бориславовны, – вставила свекровь. – Молчу-молчу. Если настаиваешь, слова больше не скажу о твоей доченьке.

– Она не моя дочь!

– Конечно, конечно, детка, она не твоя. Успокойся. Произошла ошибка. Полиночка, голубушка, пойдем, я покажу тебе твою комнату. Твоя спальня будет рядом со спальней мамы Каты. Ой, вырвалось. Миль пардон. Натали! Не стой столбом, бери чемодан Каткиной дочуры и дуй за мной!

– Нет, нет, – засуетилась Поля, подхватывая поклажу, – я сама справлюсь.