Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант

Запах, запах, тот самый, что ощутил, входя в квартиру! Нездешний запах, словно бы тонких мужских духов. Отнюдь не «Шипра», не «Тройного». Иностранные гости навестили? Из Англии, от леди Спенсер? Кто еще смог бы сюда проникнуть, минуя дверь? И — еще один штрих, сразу не воспринятый, но отложившийся в сознании. Проявившийся только сейчас.

Он, ступая очень тихо, едва ли не на цыпочках, вернулся к входной двери.

Вот оно! Под вешалкой стояли дорогие, штучной работы шевровые сапоги Шестакова. В таких ходили только самые ответственные из ответственных работников. В царское время они назывались «тимофеевские» — был такой мастер, что обувал царскую семью, высших сановников и богатейших гвардейских офицеров. Сто рублей пара стоила, в то время как массового пошива, из того же материала, — три!

Валентин увидел, что подошвы этих сапог испачканы свежей, черной, сыроватой землей. Да еще и травинка к каблуку левого прилипла. Живая, сочная травинка. Откуда такое — в зимней Москве?

Даже в Кремле, если бы невзначай оступился нарком, выходя с «крылечка», газоны были покрыты полуметровым слоем снега. А дальше только машина, тротуар перед домом — и все. Нигде больше они не были с Григорием Петровичем.

Загадка? Еще бы!

Валентин не в такой мере был человеком, чтобы его прошиб холодный пот, но тем не менее душевного спокойствия он лишился напрочь. Еще покрутил в руках сапог, осторожно, как взведенную мину, поставил на место, вернулся на кухню.

Подкидывает жизнь варианты. Только что избавился от некоторых, нате вам новенький.

…Валентин Лихарев не зря был очень высокого мнения о себе. Он считал, что как экземпляр профессионального координатора стоит на более высокой ступеньке эволюции, чем прочие работающие на Земле. Ведь его создали и воспитали на сотню лет позже, чем ту же леди Спенсер, и при подготовке наверняка использовали уже накопленный опыт функционирования подобных «псевдохомо». И роль ему предназначалась более серьезная, чем Сильвии. Личный друг полноправного Самодержца — это не в пример значительнее, чем приятельница принцев царствующего, но не правящего дома, всяких там пэров и министров то и дело сменяющихся кабинетов.

А что ранг в аггрианской иерархии у нее гораздо выше — это лишь упущение тех, кто его сюда направил. Рано или поздно оно будет исправлено, Лихарев был уверен в этом. Не зря же, вопреки обычаям, его все же повысили в звании, и леди Спенсер сама заменила в его Шаре системный блок на гораздо более мощный. Не исключено, что карьерный рост продолжится по мере возрастания веса Советской России в мировых делах. Тем более что Сильвия в деле Шульгина-Шестакова продемонстрировала отнюдь не лучшие деловые качества.

Антон напрасно считал, что имеет возможность надежно заблокировать все установленные в квартире следящие системы. Возможно, ему внушил эту уверенность один из Игроков, которому захотелось обострить столь неожиданно возникший эпизод с тридцать восьмым годом, матрицей и кольцевым парадоксом «письма к самой себе».

На самом деле Лихарев сумел записать почти все переговоры, которые вели и Сильвия, и Антон с Шульгиным. Единственное, что осталось ему неизвестным, — это замысел Александра сохранить свою матрицу в личности наркома. Тоже скорее всего по воле Игроков. Иначе терялась всякая интрига.

Зато Валентин теперь знал, что дорога на Таорэру ему открыта, ранг позволяет. Пойдет и встретится там с кем-то из высшего руководства, а заодно и с Шульгиным, когда его переправят туда Сильвия или же не проходивший ранее ни по каким учетам агент противника Антон. Кто успеет. «Настоящего» Шульгина увидеть прежде других даже предпочтительнее. Обговорить с ним условия дальнейшего сотрудничества, а уже потом выходить на Дайяну или кого-нибудь еще сопоставимого ранга.[4]

А теперь выходит, что Шестаков уже «пустой»? Валентин испытал чисто человеческое чувство обиды, что Шульгин его так нагло обманул. Пообещал дождаться, обсудить дальнейшие, связанные с использованием наркома планы, еще раз сходить к Сталину для закрепления достигнутого успеха, а уже потом… И вдруг — сбежал сразу, не оставив хотя бы записочки.

Благородные люди так не поступают.

Но его еще можно догнать. Шар сохранил координатную привязку времени и направления внепространственного перемещения. Новые возможности позволяли Лихареву, рассчитав параметры перехода, прибыть на Таорэру не позже чем через пять минут после Шульгина. Вряд ли за этот срок его успеют переправить обратно на Землю, но уже в другую реальность.

Все же Валентину был не совсем понятен механизм задуманного форзейлем обмена разумов. С аггрианскими технологиями он не имел ничего общего. Если леди Спенсер подсадила матрицу Шульгина в тело наркома в виде волнового пакета, то Антон зачем-то отправил Шестакова через канал физически, это подтверждалось и зафиксированным Шаром количеством перемещенной массы, и тем самым «штрихом мастера», с травинкой (придуманным Сашкой на этот именно случай).