«Скорпион» нападает первым

– Весьма печально. Но и в твои годы у меня было еще меньше. И положение мое было ничем не лучше твоего.

– Ну уж?

– Точно. Пришлось и посидеть, не без этого. Но я знал: главное – нужно пробиваться, а так – растопчут. И растоптали бы, не поморщились. Я, как и ты, у матери один, отец нас бросил…

– Откуда вам известно о матери?

– Не нужно на «вы», ты же знаешь – меня Павлом кличут. Веди себя раскованней. Откуда о матери… Да уж навел справки, передал ей, Павлине Михайловне то есть, весточку от пропавшего сынка.

– Неужели правда?

– А то! Не сам, конечно, послал человека, он ей сообщил, сын, мол, жив, здоров, явиться домой пока не может, поскольку в военкомате пронюхали о его возвращении. Если будут спрашивать, говорите: уехал к бабке в деревню…

– Так и сказал?

– Само собой. Хоть немного успокоится женщина, а то два дня сама не своя ходит.

Костя тяжело вздохнул.

– Ты выпей, – настойчиво уговаривал Павел. – За мать, за ее здоровье.

Костя поднял стакан: «Если только за мать…»

Виски оказалось крепким, но довольно приятным на вкус, хоть и отдавало самогонкой.

– А теперь закусывай, – сказал Павел. Он вновь наполнил Костин стакан, налил и себе.

– Я больше не буду, – отказался Костя.

– Не волнуйся, не напою, и сам с тобой за компанию выпью. Мне тоже нужно расслабиться.

Павел налил себе полстакана, залпом выпил.

– А вам, то есть тебе, с какой печали? – спросил Костя.

Павел неопределенно пожал плечами, но развивать тему не стал.

– Поговорим-ка лучше о тебе. Как я уже сказал: тебя ищут.

– Кто?

– Люди Петровича.

– Кто такой Петрович?

– Как тебе сказать… Местный криминальный авторитет. Мой шеф, между прочим… Чего молчишь, не бойся, не выдам.

– А почему не выдадите?

– Есть свои резоны.

– В чем же я провинился? – Костя старался говорить спокойно, но голос срывался.

– Не психуй раньше времени. Петрович считает, что именно ты убрал его людей Зуба и Харю.

– Я же рассказывал… – Костя сглотнул комок в горле.

– Все помню, но Петрович считает по-своему.

– Нужно ему объяснить.

– Маловероятно, что он станет слушать. Нет человека – нет проблемы. Короче, тебе – вилы.

Костя вскочил, забегал по кухне, на пути попалось пластиковое ведро с мусором, он отшвырнул его ногой, сбил со стола тарелку, осколки разлетелись по полу.

– Зря ты мне тут разгром устраиваешь, – неодобрительно заметил Павел. – Ты бы сел.

– Так убивайте! Убивайте!!! Чего же медлите!!! – заорал Костя.

– Я вовсе не желаю тебя убивать, – спокойно возразил Павел.

– Зачем я вам?

– Послушай, у тебя только один выход.

– Какой еще выход?!

– Ты должен устранить саму причину угрозы собственной безопасности.

– Не понимаю?!

– Устранить Петровича.

– С какой стати я буду кого-то убивать?! Хватит! С меня достаточно!

– У тебя нет выбора. Причем Петрович приказал, если тебя не найдут, то в таком случае твою мамашу…

– Что?! Что?! Да за мать я!..

– Вот я про это и толкую. Петрович в последнее время вообще оборзел. Беспредел устраивает. И не только в отношении тебя. На него многие зуб имеют.

– Никого я убивать не буду!

– А как же мать?

– Увезу ее из города…

– Куда увезешь, куда?! Тебя возле подъезда второй день караулят, а телефона у вас нет. Даже позвонить не сможешь.

– Помоги мне, ради бога!

– Я готов, только…

– Что только?

– Так или иначе – все упирается в Петровича. Хочешь не хочешь, его нужно убирать.

– Вот ты и убери!

– Мне никак нельзя. А тебе – в самый раз.

– Конечно… в самый раз… Я его… а потом меня. И концы в воду. Знаем, грамотные.

– Послушай. Если ты его убираешь, я даю тебе денег и помогаю скрыться.

– А не пулю?

– Да какая пуля, дурачок? Зачем мне тебя убивать, грех на душу брать.

– Одним грехом больше…

– А ты дерзкий. Ладно. Не хочешь, как хочешь… Только выхода у тебя нет. Или – или!

Павел поднялся, принес веник и совок и стал подметать пол.

Костя, глубоко задумавшись, сидел, облокотившись на стол. Потом, не спрашивая разрешения, налил себе виски, залпом выпил и безучастно уставился в угол. Получается, он в лабиринте, из которого нет выхода. Куда ни ткнись – тупик.

– Где гарантия, что меня оставят в покое?

– Мое слово.

Костя горько засмеялся.

– Слово! Ты обещал помочь…

– А разве я не помогаю?

– Тоже мне, помощь. Сватаешь на убийство.

– Можешь никого не убивать, – ледяным тоном произнес Павел.

– Но тогда меня?

– Естественно, и не только тебя.

– Сколько ты мне заплатишь?

– Много.

– Скажи, сколько?!

– Двадцать штук баксов тебя устроят? Двадцать тысяч долларов. Это очень большие деньги!

– Наверное, такие же фантики, как дали мне в первый раз?

– Обижаешь. Все будет честь по чести. Как только ты сделаешь дело – деньги твои. Я помогу тебе вместе с матерью исчезнуть из города. С такими деньгами вы нигде не пропадете. Сто двадцать миллионов. Купите квартиру, дом, в конце концов…

– Тридцать! – твердо сказал Костя.

– Что тридцать? – не понял Павел.

– Тридцать тысяч долларов!

– Ну ты деловой! Тридцать тысяч… Очень круто!

«Если согласится, – подумал про себя Костя, – значит, моя участь предрешена. В таком случае можно обещать любую сумму».

– Нет, дорогой, – гнул свое Павел. – Двадцатник, и точка. А тридцатник ни в какие ворота не лезет.

– И деньги вперед!