Скорпия

Из двенадцати основателей осталось только девять. Один умер от рака, двоих убили. Но за двадцать лет жестоких преступлений это даже неплохо. У Скорпии никогда не было одного-единственного лидера. Все девять председателей были равными партнёрами, но на каждый новый проект назначался один конкретный руководитель – в алфавитном порядке.

Сегодня они обсуждали проект под кодовым названием «Незримый меч». Им управляла Джулия Ротман.

– Рада сообщить совету директоров, что всё идёт точно по графику, – объявила она.

В её голосе слышался лёгкий валлийский акцент. Она родилась в Аберистуите. Её родители, валлийские националисты, сжигали дома английских отпускников, купленные в качестве дач. К сожалению, один из этих домов они подожгли, когда владелец-англичанин с семьёй был ещё внутри, и в шесть лет Джулию отправили в детский дом, а родителям дали пожизненные сроки. В каком-то смысле именно в этот день началась её преступная карьера.

– Прошло уже три месяца, – продолжила она, – с тех пор, как к нам обратился клиент, джентльмен с Ближнего Востока. Сказать, что он богат, – значит, ничего не сказать. Он мультимиллиардер. Он посмотрел на мир, на баланс его сил, и решил, что что-то пошло очень неправильно. Он попросил нас всё исправить.

Проще говоря, наш клиент считает, что Запад стал слишком сильным. Если конкретно – Великобритания и Америка. Именно благодаря их дружбе удалось победить во Второй мировой войне. И именно благодаря их дружбе Запад сейчас может вторгаться в любую страну, в которую заблагорассудится, и забирать там всё, что угодно. Наш клиент попросил нас раз и навсегда разрушить британско-американский союз.

Что я могу сказать о нашем клиенте? – Миссис Ротман мило улыбнулась. – Может быть, он визионер, который искренне заинтересован в мире во всём мире, а может быть, он совершенно сумасшедший. Так или иначе, для нас нет никакой разницы. Он предложил нам огромную сумму – миллиард фунтов, – чтобы мы сделали то, что он хочет. Унизить Великобританию и Америку, чтобы они больше не работали вместе как единая мировая держава. И я с радостью вам сообщаю, что двадцать миллионов фунтов, первый транш, вчера поступили на наш счёт в швейцарском банке. Теперь мы готовы перейти ко второй стадии.

В комнате повисло молчание. Остальные ждали продолжения речи миссис Ротман; слышался только тихий шум кондиционера, снаружи не доносилось ни звука.

– Вторая и последняя стадия начнётся менее чем через три недели. Обещаю вам: вскоре британцы и американцы вцепятся друг другу в глотки. Более того, уже к концу этого месяца обе страны будут повергнуты на колени. Америку будут ненавидеть во всём мире, а британцы станут свидетелями такого ужаса, какой и представить себе не могли. Мы станем намного богаче. Ну а наш друг с Ближнего Востока будет очень доволен вложением средств.

– Простите, миссис Ротман. У меня вопрос…

Доктор Сан учтиво склонил голову. Его лицо казалось сделанным из воска, а его чёрные как смоль волосы выглядели лет на двадцать моложе всего остального тела. Должно быть, он их красил. Он был очень маленького роста и напоминал вышедшего на пенсию учителя. Впрочем, кого бы он ни напоминал, на деле он был экспертом по пыткам и боли мирового уровня. Он даже написал об этом несколько книг.

– Сколько людей вы собираетесь убить? – спросил он.

Джулия Ротман задумалась.

– Точно подсчитать довольно сложно, доктор Сан, – ответила она. – Но по самой меньшей мере – тысячи. Много тысяч.

– И все эти тысячи будут детьми?

– Да. По большей части – двенадцати-тринадцати лет.

Она вздохнула.

– Не стоит и говорить, что это очень, очень прискорбно. Я обожаю детей, пусть и рада, что у меня самой их никогда не было. Но таков план. И должна сказать, что психологический эффект от гибели такого количества молодых людей может принести немалую пользу. Вас это беспокоит?

– Ни в коем случае, миссис Ротман, – покачал головой доктор Сан.

– У кого-нибудь есть возражения?

Никто не сказал ни слова, но уголком глаза миссис Ротман заметила, как нервно заёрзал в кресле Макс Грендель. Ему было семьдесят три года – самый старый из всех собравшихся, с обвисшей кожей и пигментными пятнами на лбу. Он страдал от болезни глаз, из-за которой они постоянно слезились. Сейчас он промокал глаза платком. Трудно было поверить, что когда-то он был командиром немецкой тайной полиции и однажды лично задушил иностранного шпиона в концертном зале во время исполнения Пятой симфонии Бетховена.

– Подготовка в Лондоне завершена? – спросил австралиец.

– Строительство в церкви закончилось неделю назад. Платформу, баллоны с газом и все остальные механизмы привезут сегодня к вечеру.

– Сработает ли «Незримый меч»?

Леви Кролл, как и обычно, говорил прямо и по делу. Он пришёл в Скорпию из Моссада, израильской секретной службы, и до сих пор считал себя солдатом. Двадцать лет он засыпал с 9-миллиметровым пистолетом «ФН» под подушкой. А потом он однажды выстрелил. Леви был здоровяком, большую часть его лица закрывала борода – вместе со следами увечий. Пустая левая глазница пряталась за повязкой.