Скорпия

Джерри Харрис, старший брат Тома, встретил их на вокзале и отвёз на такси к себе домой. Ему было двадцать два года; он приехал в Италию, чтобы провести там год между школой и университетом, а потом забыл вернуться. Алексу он сразу понравился. Джерри был совершенно беспечным, худым (или даже скорее тощим), с отбелёнными волосами и вечной кривой ухмылкой. Он совершенно не удивился тому, что Алекс явился без приглашения, и не задал ни единого вопроса – ни о внешности, ни как Алекс доехал из Венеции босиком.

Он жил в Испанском квартале города, на типичной неаполитанской улице – узкой, с пяти-шестиэтажными домами по обе стороны и бельевыми верёвками, висящими между ними. Подняв голову, Алекс увидел потрясающий калейдоскоп из обваливающейся штукатурки, деревянных ставней, резных перил, карнизов-клумб и террас, на которых сидели разговорчивые итальянки, болтая с соседками. Джерри снимал квартиру на верхнем этаже. Лифта в доме не было. Они втроём поднялись по извилистой лестнице. На каждом этаже их встречали свои запахи: дезинфицирующее средство и детский плач на втором, макароны и скрипичные пассажи на третьем…

– Вот мы и пришли, – объявил Джерри, открывая дверь. – Чувствуйте себя как дома.

Квартира оказалась открытой планировки, почти без мебели, с белыми стенами, деревянным полом и красивым видом на город. В углу располагалась кухня, где все свободные поверхности были уставлены грязной посудой; с другой стороны была дверь, ведущая в небольшую спальню и уборную. Кто-то умудрился затащить на верхний этаж побитый жизнью трёхместный кожаный диван. Он стоял прямо посреди комнаты, окружённый спортивным инвентарём, в том числе и незнакомым Алексу. Два скейтборда, верёвки с крючьями, огромный воздушный змей, монолыжа и что-то похожее на парашют. Том уже рассказал Алексу, что его брат увлекается экстремальным спортом. Он преподавал в Неаполе английский язык как иностранный, но всю зарплату тратил на поездки в горы, на сёрфинг и тому подобное.

– Есть хотите? – спросил Джерри.

– Ага. – Том плюхнулся на диван. – Часов шесть ехали в поезде. У тебя есть что-нибудь?

– Прикалываешься, что ли? Нет, конечно. Сходим, купим пиццу или ещё что-нибудь такое. Как вообще дела, Том? Как мама и папа?

– Всё по-старому.

– Настолько плохо? – Джерри повернулся к Алексу. – Родители у нас отстой полный. Уверен, брат тебе уже рассказывал. Ну, блин, они назвали его Том, а меня Джерри. Куда ещё хуже?