Скорлупы. Кубики

– Вот вы ещё без меня приехали на улицу Краснозаводскую и встретили там возле входа на “Стройкерамику” незнакомую вам раньше Ларису Доброгаеву, о которой мы узнали, кто она, когда Серёга Богачёв уже на территории завода полез ей в сумку и прочёл в её паспорте. Эта Доброгаева возвращалась с работы. Витька Сарма остановил Доброгаеву и предложил ей пойти с вами прогуляться на брошенный завод. А в это время, когда он с ней разговаривал, тут я к вам и подошёл и всё начал видеть. Богачёв мне сказал, что Сарма снимает тёлку. И она мне издалека понравилась, и я сказал, что надо обязательно вести её на завод. И мы перешли к Витьке Сарме, и он сказал нам, что познакомился, что девушку зовут Лариса. Она хотела уйти, но мы не пускали, после чего Богачёв и Витька Сарма подняли Доброгаеву на руки и понесли на территорию завода, а я и Шумаков за вами следом, и мы шутили и немного пугали эту Доброгаеву, чтобы потом на месте не тратить много времени на уговоры. То есть словами нагнетали обстановку страха, а Витька Сарма даже несильно ударил её по лицу, когда она стала вырываться. Мы долго водили её по территории завода и искали место, где поудобнее. Богачёв и Сарма повели Доброгаеву к карьеру, который был наполнен водой. Потом Богачёв отвёл Доброгаеву в сторону. А скажи нам, Серёга, о чём ты говорил?

Я сказал:

– Я попросил Доброгаеву взять в рот, но она отказалась. Я решил, не надо её пока бить, чтобы она не стала нас бояться. Вот для этого я с ней говорил.

Мокрыш рассказывал дальше:

– Ты, Богачёв, вернулся к нам, и к ней пошёл Витька Сарма. Что ты ей говорил, Витька Сарма?

Сарма сказал:

– Я предложил ей самой раздеться, чтобы мы не рвали на ней одежду. Она отказалась.

Мокрыш продолжал:

– Тогда мы насильно расстегнули пиджак, блузку и лифчик, но полностью не снимали, потому что было холодно и мы не хотели, чтобы она замёрзла. Я пошёл к ней первый, так как никто вперёд меня не захотел идти. Но когда я подошёл к ней, у меня упал и больше не стоял. Я полежал на ней, потом поднялся и вернулся к вам. Витька Сарма спросил меня: “Как?” – и я сказал: “Нормально”.

– Ты соврал нам? – спросили мы.

– Да, – сказал Мокрыш, – я вам соврал, чтобы не портить настроения. Я только сам в себе расстроился, но решил: пойду по второму разу и наверстаю. Потом к Доброгаевой пошёл Шумаков и вернулся, а потом пошёл Сарма и вернулся, потом пошёл Богачёв и вернулся. И вы все сказали, надо сбегать за выпивкой и сигаретами. И мы с Богачёвым остались сторожить Доброгаеву. Пока не было Сармы и Шумакова, я пошёл второй раз к Доброгаевой и лёг на неё, и у меня снова не встал, и я вернулся. А Богачёв не пошёл. А в это время Сарма и Шумаков принесли бутылку водки, и мы выпили, и к Доброгаевой пошёл Сарма и вернулся, а потом Шумаков, а потом пошёл Богачёв и вернулся и начал весь этот разговор. И это всё правда, и я ничего не утаил от вас, хоть мне и совестно и страшно, что у меня не получилось с Доброгаевой.

– Спасибо, Мокрыш, – сказали мы, – а теперь пусть расскажет Витька Сарма.

И Витька Сарма сказал: