Скорлупы. Кубики

Леонид много и невнимательно читает, что сопровождается чувством рассеянности и головными болями. От этих состояний у Леонида появляется новое выражение: “Паутину нагоняют”. Леониду надоела учёба в техническом вузе, он мечтает о философском факультете, и вот уже полгода он в академическом отпуске.

Ещё с ранних лет у Леонида возникает ощущение, что отец ему не родной. Иногда Леонид забывает об этом, но когда получает новое подтверждение своего неродства, подозрения возвращаются. Кажется, отец насмешливо, по-птичьи смотрит на него, намекая этим на то, что Леонид чужой в семье. Разговоры отца всегда издевательские, он любыми способами стремится причинить Леониду вред. Во-первых, отец не поддерживает калорийную систему питания, ограничивая Леонида в средствах для покупки необходимых продуктов; во-вторых, он всячески стремится ухудшить психическое состояние Леонида, вызывая на ссору и расшатывая нервную систему тем, что мысленно зовёт среди ночи, от чего по телу Леонида идут судороги и начинает тлеть мозговая кора. Леонид студит пламенеющую голову холодной водой. Также отец умеет по-особому перебирать руками, и огонь из мозга перекидывается на всё тело. От жара, напущенного отцом, спасает только ледяной душ.

Однажды Леонида чуть не сбивает машина, он едва успевает отскочить. Машина проносится мимо, но Леонид готов поклясться, что за рулём находился отец. Так Леонид приходит к убеждению, что отец решил его уничтожить. На улице Леонид замечает за собой слежку, узнаёт в разных местах одних и тех же преследующих его людей. Он понимает, что это отец организовал за ним наблюдение. Одного из соглядатаев Леонид встречает чаще других. Леонида озаряет: лицо юного незнакомца как две капли воды повторяет отцовские черты. Леонид понимает, что это и есть родной сын его отца, который и является главным помощником в преследовании Леонида. Мотив понятен: отец хочет устранить приёмыша и вернуть в семью родного сына. Леонид часто видит “брата”, и хотя тот всегда маскируется, меняет цвет волос и выражение лица, но Леонид уже легко узнаёт его под различными личинами.

Случай с машиной доказал, что отец настроен серьёзно. Леонид готовится защищать свою жизнь. За пазухой у него завёрнутый в газету кухонный нож. Леонид тайком взял его из ящика серванта. Нож с длинным и туповатым клинком. Леонид за несколько терпеливых дней доводит нож до бритвенной остроты на точильном бруске. Также Леонид изучает атлас по анатомии человека и в одиночестве, как самурай, отрабатывает единственный защитный удар.

Больше Леонид ни с кем не общается. Он полагает, что отец всё опутал своей шпионской сетью, доверять никому нельзя, в том числе и матери. С отцом он подчёркнуто любезен и даже слащав, Леонид боится подтолкнуть его к действиям против себя.

Отчаявшись вызвать Леонида на ссору, отец начинает провоцировать Леонида мысленно. Он насылает на него негативные слова, чтобы внедрить в разум и преобразовать Леонида. В течение недели отец пытается мысленно сделать из Леонида то еврея, то баптиста. Леонид, применяя всю психическую энергию, заземляет враждебные слова и остаётся собой.

На улице Леонид сталкивается с “братом”. Тот настроен агрессивно, он вначале пристально изучает Леонида, потом идёт в его сторону. Леонид понимает, что отец, отчаявшись расправиться с Леонидом ментально, дал сигнал физической атаки. Леонид выхватывает из-за пазухи нож и наносит врагу отработанный защитный удар ножом в грудь. Брат и главный сообщник отца повержен.

Леонид разворачивается и бежит к дому. Леонид врывается в квартиру. В проёме двери появляется отец – он ужасен. Отец уже знает о гибели родного сына. Гнев окрашивает отца в ревущий огненный цвет. Он начинает уничтожать Леонида внушением слова “педераст”. Леонида охватывает панический страх, он видит в перевёрнутом времени отца, падающего на софу, себя, бегущего прочь от отца, свою руку с кухонным ножом и струю крови. Умирающий отец дополнительно к “педерасту” начинает внушать Леониду словосочетание “красные ворота”. Леонид слышит раненое сердце отца, шумное, как у собаки. Последним усилием воли Леонид, заземляя слово “педераст”, вскрывает кухонным ножом собственное горло и выходит из жизни через внушённые отцом “красные ворота”.

4

Чистякова Ивана я вот уже пятнадцать лет знаю, с того времени, когда моя сестра Лариса вышла за него замуж. И ничего плохого я о нём сказать не могу, в трезвом состоянии он золото, а не человек, но когда выпьет, становится неуправляемым. Если что не по нему – начинает рукоприкладствовать по малейшему поводу. Однажды побил табуреткой моего сожителя Шишкина Виктора, пятьдесят восьмого года рождения. Побил его на кухне у сестры Ларисы, а когда Шишкин упал, Иван бил об его голову тарелки, но тогда обошлось без серьёзного членовредительства и Шишкин Виктор просто ушёл. Я ему помогла уйти со мной.