Скорее счастлив, чем нет

Может, потеря памяти – это и не плохо. Мы с ним никогда больше не будем играть в карты в коридоре, потому что за окном снег, а у него дома бардак. Я никогда больше не буду кидаться попкорном в его дедушку, когда тот засыпает перед телевизором. Я больше не буду у него ночевать и пинать верхний этаж кровати, на которой он чуть не заделал ребенка девчонке по имени Симона, когда еще не просек, какая полезная штука презервативы. Мы больше не будем сидеть рядышком у компьютера и писать тупые отрицательные отзывы на всякую дичь типа бананорезки и свистка в виде собаки. Я никогда больше не повешу его кроссовки за окно, чтобы у него в комнате не пахло грязными носками.

– Я никогда тебя не ненавидел, – отвечает Брендан. – Просто не понимаю, зачем ты решил стать геем.

– Это не от меня зависит, – отвечаю я. – Был момент, когда типа зависело, но все равно оказалось, что нет.

Он садится и упирает локоть в колено:

– Ты променял нас на этого Томаса. Мы твоя семья. Мы, а не он и никто другой.

– Может, и так. Не знаю. А теперь я из-за вас калека.

– Эй, твои друзья тебя не бросят.

– Я же гей! – Я наконец произношу это слово вслух. У меня не было выбора, кем быть, но я все еще могу принять себя, пока не стало слишком поздно.

Брендан не отвечает. Это тоже ответ. Я поднимаюсь к Эрику. Надеюсь, однажды Брендан будет жить долго и счастливо. Мой запутавшийся в себе бывший вроде как лучший друг имеет на это право.

15 Парень, который никак не станет мужчиной

Я собираюсь сесть в проулке между мясным и цветочным и полистать один из комиксов, которые хочу отдать Колину, – последний, седьмой выпуск «Темных сторон». Но туда приперлись неугомонные любители общественных работ – закрашивать наш с ним темно-синий мир.

Раз – и Колин рядом.

– Привет, – кивает он. Оглядывается – вдруг где-нибудь притаился шпион с камерой? – видит на нашем месте команду маляров. – Слушай, какого хрена?..

– Общественные работы, – отвечаю я.

– Не знаешь, где еще можно спрятаться? И купи презерватив. Вчера вечером у Николь наконец было настроение, я свой использовал. – Ну конечно, она уже беременна, самое время предохраняться.

– Нафиг.

– Хочешь без него?

– Смотри, наше граффити закрасили.

– Ага, засранцы. Офигеть, ты достал седьмой выпуск! Пошли почитаем!

Я протягиваю ему комикс. В прошлой жизни я бы с радостью почитал его вместе с ним. Колин начинает строить предположения:

– Как думаешь, кто этот рыжий в алом плаще? А Безликие Властелины устроят осаду? Да устроят, куда денутся! Офигеть, офигеть, чем же все кончится?

Я сажусь на бордюр и знаком прошу его сесть рядом.

– Колин, так больше нельзя. Я все порчу. Я уже не чувствую к тебе того же, что раньше. И вряд ли дело в том, что я еще не вспомнил, как нам было хорошо.

– Стоп, так ты серьезно тогда сказал, ну, про Летео?

– Ага. Я забыл все, что у нас было.

– Ты придуриваешься.

– Нет.

– Реально, пошел и стер память?

– Тебе не стыдно, что ты со мной, а Николь ничего не знает? – Он не отвечает, не признается, что ему насрать. – А мне стыдно. Все-таки мы с тобой разные. Я не говорю, что ты говно как человек. Реально, мне кажется, ты однажды исправишься. Но если ты хочешь строить семейную жизнь на обмане, пусть это будет твое несчастье, а не мое.

Колин пожимает плечами, безуспешно пытаясь скрыть боль.

– Ну ладно, валяй, забудь, что у нас что-то было. Только не приходи больше, ни завтра, ни послезавтра.

Он встает и принимается ходить туда-сюда, давая мне время передумать.

Я молчу.

– Ладно, как хочешь. Я пошел. – Он вцепляется в комикс, как будто готов душу за него продать, и переходит улицу, спеша к своей понятной, лживой насквозь жизни. Но вдруг застывает и снова бросается ко мне: – Уверен?

Теперь я почти его простил.

– Колин, я больше не хочу никому портить жизнь. Когда-то я тебя любил, но сейчас другое время.

Колин показывает мне средний палец и уходит. Я поудобнее усаживаюсь на бордюре, чтобы полистать комикс, но мои руки пусты. Прежде чем сообразить, в чем дело, я успеваю поискать его на земле вокруг.

16 Девочка, которая никогда не дорисовывает

Я забыл, о чем мы говорили с Колином. Надеюсь, он повзрослеет и я смогу по нему скучать. Хорошо бы хоть прощание с Женевьев запомнить, потому что с ней я бы, пожалуй, смог жить долго и счастливо, если бы вышло.

Она любит меня во вред себе самой. И это жесть в квадрате, потому что я знаю это чувство.

Прежде чем позвонить в дверь, я попросил Эрика подождать внизу и протянул руку – похлопать его по плечу. Он, видимо, решил, что я хочу его обнять, и подался мне навстречу. Очень неловко. Приходится реально обнять его, впервые за много лет.

– Спасибо еще раз. Ты у меня как собака-поводырь или типа того.

– А, забудь, потом сочтемся. Не забудь только… – Он прикрывает рот ладонью. – Так, забудь, я этого не говорил… Блин. Короче, подожду тут.

– Понял.