Скользящий

Привезли тогда служивые полудохлого пацана, вся голова разбита. Нашли в канаве, на том месте, где караван ограбили.

Кто такой, откуда, неизвестно. Одежка не плохая, замшевые брючки, рубашка, жилетка, кожаные короткие сапожки, явно не из бедной семьи. Это мне так потом рассказали, сам то я, находился в полном беспамятстве.

Посмотрели, мальчик, лет четырнадцати, волосы светлые, аккуратно пострижен, личико симпатичное, чистенькое. Обыскали, нигде ничего нет, кто такой, неизвестно.

Довезли до таверны, а куда еще девать, им далеко идти, на заставу. Поговорили с местным хозяином, предложили меня забрать, раз по дороге не помер, значит выживу.

Все-таки поселок, проезжий тракт, мага нет, но есть травница, может и поставит на ноги. Тот подумал, да и согласился, авось сгожусь в хозяйстве.

Потратил немного денег на лечение, я очухался, так и остался у него.

Помогаю, обслуживая иногда гостей в зале. Когда много народа, Лада с Мирой не справляются, вот и таскаю еду на столы. А куда мне идти? Никто меня не знает, так и живу при таверне.

Здесь народ приезжий, в основном купцы, наемники, может, кто, что и скажет. Авось где-то слышали обо мне, мало ли, хоть какой, но шанс.

Да и в крепости часто бываю. Не далеко она, шесть миль всего. Таскаю туда вино, их начальник его уважает. У нас оно не плохое, хотя, другого все равно в округе не сыщешь, а он любитель.

Ну, его тоже понять можно, не весело работать в тюрьме. Это когда-то давно, там гарнизон стоял, дальше та земли дикие были. Сейчас княжество расширило свои границы, вот и сделали из нее тюрьму, для всякого отребья, как он говорит.

Покидает ее редко, скучно ему, пьет потихоньку, но обещал поспрошать через своих обо мне.

Правда, приходиться тайно проносить, в заплечном мишке. Я даже лицо скрываю, когда захожу внутрь. Пускают, начальство предупреждает, что к нему гость пожалует. Мол, соглядатай из тайной службы, ни трогать, ни проверять. Смешно, но стражники не задают лишних вопросов, описание есть, проходи. А выпускают с бумажкой. Пропуск у них называется, мне ее он каждый раз перед уходом дает. Чего так опасается?

Так если кто узнает, увидят пьяного, сообщат куда надо. Тут же найдутся желающие на его место. Город не далеко, а они к их управе приписаны. Выгонят, и что дальше, куда он пойдет?

Ничего нет, как говориться, ни кола, ни двора, вся его жизнь проходит в крепости. Семьей не обзавелся.

Есть у него сестра с мужем, дом у них небольшой, хутор, не далеко от тюрьмы, земля там хорошая, хозяйство большое. Так не пустят к себе, на кой он им. Они и сейчас особо не общаются, только пацан их к нему постоянно бегает, племянник его. Интересно ему в тюрьме, так что, ежили что, сгинет мужик. Это он как то со мной разоткровенничался, выпил, да и понесло. Выговориться наверное хотел. Сам-то я никого из его родственников не видел.

Был он тут давеча, заходил в таверну, дней шесть назад. Пропустил пару стаканчиков, разговорился. Он вообще как выпьет, много чего наболтать может.

За каким-то особым преступником в город лично едет, чтобы сопроводить его в крепость. Туда день пути, должен был уже вернуться, весточку прислать, вина точно захочет. Это хорошо, мне с этого тоже денежка тоже перепадает, не жадный он.

Затылок заныл. Вновь потрогал голову, шишка какая здоровая. Так что же сегодня со мной случилось?

«Вспомни себя», та же мысль, тьфу ты, привязалась. Ладно, надо собрать все, что велено и тащить на кухню.

Набрав полную корзину продуктов, понес ее к Марфе. Добрая женщина, часто мне вкусненького от нее перепадает.

— Ден, где тебя носит? — Посмотрела она слегка сердито.

— Вот, вот, принес. — Засуетился я, ставя корзину, — упал в подсобке, поскользнулся, — я показал ей свой затылок, — шишку заработал, большую.

— Надо же, — Всплеснула она руками. — С тобой все в порядке?

— Да, да, все нормально.

— Ладно, тогда беги, тебя хозяин искал, — и отвернувшись, продолжила готовку.

Я немного удивился.

— Давно?

— Да нет, как только ты ушел, сказал, что ждет у себя. — Не поворачиваясь, она показала пальцем вверх.

— Угу. — Бросил я и шмыгнул на выход.

Там, наверху, находился его кабинет. Он занимал отдельное крыло на втором этаже, где и мне выделили маленькую каморку.

А в другой части были номера, для постояльцев. Туда я их вещи иногда таскал, сами комнаты показывал, ну и выпивку приносил, ежели просили.

Быстро поднявшись наверх, пройдя по коридору, постучал в дверь и тут же ее приоткрыл.

— Анастасий Дориевичь, звали, — заглянул я в щелку.

— Да, да, заходи, — махнул он рукой, сидя у себя за столом, перебирая какие-то бумажки.

Я вошел и быстро приблизился.

— Тут, вот какое дело. Где эта записка, чтоб ее… — Он порылся и вытащил какой-то клочок.

— Вот она. Прислали, с посыльным, только в этот раз, лично мне. Вина надо, ты знаешь кому, — и посмотрел на меня.

Я кивнул, начальник крепости просит, кто же еще. Недавно его вспоминал, только вот почему хозяину? Обычно в баре оставляют или на входе сунут в руку вышибале и исчезнут.