Скользящий

Он сидел на черном жеребце, держа длинное копье. Руки его были затянуты в черные кожаные перчатки, древко копья лежало на плече. Его черные латы были самого превосходного качества. Пластина плотно примыкала к пластине, защищая шайксу от самого острого, самого крепкого клинка. Голову воина в черном покрывал шлем с опущенным забралом. Единственным уязвимым местом оставалась шея. Балкай оказался верен своему слову: как и обещал, он отправил против меня асассина.

Глаза шайксы были мне не видны. Меня всегда раздражает, когда я не могу заглянуть противнику в глаза. Возникает ощущение, что преимущество на его стороне.

Шею асассина украшало тройное ожерелье из черепов. Некоторые, хотя и отличались малым размером, явно были человеческими. Шайксы умеют при помощи магии уменьшать черепа побежденных противников. Таким образом, они имели возможность украсить себя трофеями своих побед, не утратив при этом свободы движений. Судя по количеству черепов, передо мной был Эблис, самый страшный и самый жестокий из всего Братства. А копье, которое он держал в руках, было тем самым Кангадоном. Именно им девять веков назад был убит последний король Валькарки.

За моей спиной раздался топот копыт. Это сестры мудро предпочли отвести своих лошадей в сторону, подальше от предстоящей схватки.

Я решил взять инициативу в свои руки. Выхватив два клинка, я устремился навстречу Эблису. Несмотря на мягкую землю, конь тотчас взял с места в карьер. Моя атака была столь неожиданной, что шайкса не сразу среагировал на нее. Я набросился на него раньше, чем он успел нацелить на меня копье.

Мои клинки сверкнули в лучах солнца. Металл с лязгом ударился о металл. Кинжал, зажатый в моей правой руке, нашел сочленение между двумя пластинами на груди Эблиса, и я с силой вогнал острие в узкую щель.

Не знаю, достал ли я до его плоти. Трудно сказать. Но вот лезвие в моей левой руке от столкновения с латами шайксы сломалось, и я отшвырнул бесполезную рукоять прочь. Затем развернул моего скакуна и, готовый к новой атаке, обнажил саблю.

Увы, на этот раз преимущества неожиданности у меня не было. Эблис подготовился к нападению и устремил своего коня мне навстречу. Острие Кангадона смотрело мне прямо в сердце. Я отклонился в сторону, чтобы оно не достигло цели, однако при этом лишился возможности нанести ответный удар.

Развернув лошадей, мы оба вновь устремились навстречу друг другу. Асассин снова привел копье в горизонтальное положение. Из-под копыт его скакуна взлетали фонтаны грязи.

Я был сама сосредоточенность и создал вокруг себя магический щит, подобный тому, который спас меня от когтей гибрида. Небольшой, но яркий, он блестел и переливался в воздухе на расстоянии не более чем в ладонь от меня. Однако я расположил его именно так, чтобы, наткнувшись на него, копье, несмотря на свои магические свойства, тотчас же отклонилось в сторону.

Увы, в момент столкновения я понял, каким образом девятьсот лет назад Эблис одолел короля Валькарки. Король, вне всякого сомнения, тоже использовал магический щит, причем куда более мощный, чем мой. Однако в момент своей смерти он наверняка узнал истинную силу Кангадона – ничто не способно было помешать копью достичь своей цели.

Точно так же случилось и сейчас. Острие копья пронзило щит как нож масло и попыталось найти мое сердце. От смерти меня отделяли доли секунды. Оставалось лишь одно: пусть я не в силах отклонить удар копья, зато могу сам уклониться от него.

Я извернулся в седле. Острие копья просвистело рядом со мной на расстоянии толщины крыла бабочки. Я вылетел из седла. Правда, при падении я, плотно прижав к телу руки и ноги, быстро перекатился вперед.

После растаявшего снега земля была мягкая, и это слегка ослабило удар. Однако при падении воздух вылетел у меня из легких, сабля выпала из руки, а сам я растянулся на земле. Мой противник никак не мог упустить такую возможность – развернув коня, он вновь налетел на меня.

Мне кое-как удалось сесть, однако голова моя шла кругом. Эблис был уже почти рядом, острие Кангадона по-прежнему было нацелено мне в сердце. Я уже было решил, что настал мой конец, когда услышал топот копыт и на Эблиса слева налетел какой-то размытый силуэт. Белый конь и незнакомый ездок.

Теперь они были между мной и асассином, приняв на себя всю силу его атаки. Белая лошадь заржала, встала на дыбы и повалилась на бок. Ее всадник, точнее, всадница вылетела из седла словно тряпичная кукла. Прежде чем упасть на землю, она перевернулась в воздухе, и я увидел ее лицо.

Это была малышка Несса! Они пришла спасти меня и теперь заплатила за это дорогую цену. Ее лошадь заржала снова и, прежде чем встать, перекатилась на другой бок. Я посмотрел на Нессу, неподвижно распластавшуюся на земле лицом вниз. Ее смерть была быстрой и милосердной. Это гораздо лучше, чем то, что ждало бы ее после того, как шайкса разделается со мной. Из трех сестер ей повезло больше всех. Рыжая смерть тоже была быстрой, но мучительной – кишки пузырились и плавились, плоть слезала с костей.