Скользя во тьме

Замечание. Чего тайный агент по борьбе с наркотиками больше всего боится, так это не того, что его изобьют или пристрелят, а что ему скормят хороший дозняк какого-нибудь психоделика, от которого у него в голове всю оставшуюся жизнь будет крутиться бесконечный фильм ужасов. Или что ему вмажут мекс — героин и Вещество С в пополаме. Или всё вышеперечисленное да ещё какой-нибудь яд типа стрихнина, который его убьёт, но не до конца. Тогда будет следующее: на всю оставшуюся жизнь фильм ужасов плюс зависимость. Агент либо утонет в существовании типа «ложка-игла», либо станет отскакивать от стен психиатрической больницы или, самое худшее, федеральной клиники. Днём и ночью он будет пытаться стряхивать с себя тлей или озадачиваться вопросом, как же ему всё-таки навощить полы. И всё это будет проделано преднамеренно. Кто-то вычислит, чем он занимается, и уж тогда его непременно достанет. Так его доставали. Худшим способом из всех: при помощи того самого товара, за продажу которого он их преследовал.

А это, размышлял Боб Арктур, осторожно ведя машину домой, означало, что и торговцы, и агенты знали, что делают с людьми уличные наркотики. Тут их мнения совпадали.

Механик со станции «Юнион», неподалёку от которой они застряли, приехал на место, осмотрел машину и в конце концов за тридцать долларов её починил. Всё остальное оказалось как будто в норме, не считая того, что механик довольно долго осматривал левую переднюю подвеску.

— Там что-то не так? — спросил тогда Арктур.

— Похоже, у вас будут проблемы с резкими поворотами, — ответил механик. — Она вообще-то не виляет?

Машина не виляла — по крайней мере, Арктур не замечал. Больше механик ничего не сказал — только всё продолжал ковырять спиральную пружину, шаровой шарнир и наполненный маслом амортизатор. Арктур расплатился, и техпомощь укатила. Затем он забрался в свою машину вместе с Лакманом и Баррисом — оба они теперь сели сзади — и поехал на север в сторону Оранжевого округа.

Сидя за рулём, Арктур размышлял о других иронических совпадениях взглядов агентов по борьбе с наркотиками и торговцев. Несколько знакомых ему агентов в своей тайной работе выдавали себя за толкачей и принимались торговать чем-то типа гашиша, а порой даже и героина. Это было хорошее прикрытие, которое вдобавок приносило агенту постоянно растущую прибыль, со временем начинавшую превышать и его официальное жалованье, и премии после удачных арестов и задержания крупных партий. Подобные агенты также всё больше и больше втягивались в употребление своего товара и перенимали соответствующий стиль жизни. Оставаясь агентами, они становились ещё и богатыми торговцами, а также наркозависимыми. Через определённое время некоторые из них начинали сворачивать свою помощь правоохранительным органам в пользу торговли. С другой стороны, некоторые торговцы, желая подпалить задницы своим врагам или ожидая близкого ареста, подписывались работать на органы, становясь чем-то вроде неофициальных тайных агентов. Таким образом, всё предельно запутывалось и кругом воцарялись сумерки. Впрочем, мир наркотиков так и так был для всех сумрачным. Для Боба Арктура, к примеру, он стал крайне сумрачным теперь — в течение этого дня на автостраде Сан-Диего. В то самое время, когда Арктур и двое его приятелей были на волосок от крантов, органы с его ведома уже вовсю — как он надеялся — монтировали у него дома жучки. Если эта операция завершалась успешно, он мог быть застрахован от оказий, подобных той, что приключилась сегодня. Это была редкая удача, которая в конечном итоге могла обеспечить разницу между его крантами в качестве отравленного, уколотого, подсаженного или убитого и продолжением жизни после выслеживания и поимки его врага. Того самого, который сегодня чуть было его не достал. Как только в доме будут смонтированы голосканеры, размышлял Арктур, против него уже будет направлено мало попыток вредительства или атак. По крайней мере, успешных попыток вредительства или успешных атак.