Сколько живёт любовь?

У него округлились глаза. Не выдержав она рассмеялась.

— Чёрт! — вырвалось у него в сердцах с хлопком ладони по ляжке.

— Пошевели память. Вытаскивай на свет божий, что ты ей там заливал? — рассердилась она.

Поняв, что не отвертеться, он наморщил лоб демонстрируя ей, вот, мол, как стараюсь.

— Когда это было-то… О, вспомнил. "Соловушкой несравненной" и "воробушком" называл.

Юлия проглотила улыбку.

— Ну с последним пернатым понятно, вся страна её так называла. "Воробушек" Рутковского. Ещё и в энциклопедию добьётся, запишут. А как же диковинка. А "соловушкой" с чего? Да ещё несравненная? За что ты так птичку обидел?

Не замечая иронии жены объяснялся:

— Пела неплохо. А я же жуть как песни люблю. Слушал.

— Костя, с тобой не соскучишься. У тебя же там целый ансамбль был. Слушал бы, кто мешал. Неужели мало? Ах, да- индивидуально слаще.

— Люлюсик, не иронизируй. Сама же понимаешь, это не то. Ты же меня знаешь, как облупленного. Песня в непринуждённой обстановке… — Заметив в смехе скорчившуюся жену, погрозил пальцем:- Смех во время еды, опять же, опасен, я могу подавиться.

Юлия серьёзно отнеслась к замечанию.

— Ты абсолютно прав. Замечание принимается. Питание — важная вещь. Ладно, будем надеяться, что обойдётся. По крайней мере, пока мы живы, она не посмеет пустить их в ход. А вот не станет нас, она развернётся. Нафантазирует.

Он сам отложил вилку и бросил нож.

— Ты считаешь? Но зачем ей это? Поняла ж, наверное, что огород городил… Да и не прилично!

Он поморщился, она встревожилась.

— Ты в порядке? Где болит?

Он осторожно выдохнул горький воздух из себя и кивнул:

— Нормально, но ты не ответила…

— Хочешь знать? Изволь. Кто она такая? Песчинка на дороге войны. А ты Рутковский. Быть прицепленной к тебе хотя бы таким способом это уже попадание в историю. Это первое.

— А второе? — потёр он подбородок.

— А второе, женщина, замеченная в постельных отношениях с любого рода начальником, становится центральным объектом любых сплетен. Костя, "подстилка" на войне даже у такой личности как ты, это только подстилка. Она живёт с этим. Даже если все молчат, ей всё равно, кажется, что пальцем показывают. А вот, если сделать свой образ романтичным. Фронтовая любовь Рутковского, например, — звучит? Это уже другой коленкор. К тому же организация ради которой она пыхтит воспользуется этим непременно с толком стараясь ей помочь. От нервов до инфаркта- один шаг. Живой мешаешь ты.

Он положил вилку и упёрся глазами в стол. Признавая своё поражение тяжело выдохнул:

— Представляешь, я, дурак, надеялся, что она меня хоть немного любила… А что, я ещё тогда был орёл, от баб внимания хоть лопатой греби… Ещё переживал, как выпутываться буду из этого романтического блуда. Как лучше хотел… Ведь если у неё чувства — это удар. А вышел — пшик. Комедия.

Она прикрыла вспыхнувший взгляд ресницами: "Ничего себе комедия!"

Он ухмыльнулся: а ведь какие слова говорила, как клялась ему в неземной любви, вечной верности, как обещала ждать до последнего вздоха ли, мига ли, когда судьба не сведёт их снова. А ему дурню старому так хотелось верить в них. А как же! Вон он какой! В общем, и смех и грех. Всё просто, как картошка в огороде. Сплошное приземлённое потребительское желание иметь и никаких чувств. Напоровшись на его нет, с ходу занялась поиском спутника жизни. Замуж выскочила. Бегом родила. Анекдот. Выходит сочиняла с умыслом. Хорошо хоть не расчувствовался. А вот Люлю никогда не связала б свою жизнь ни с кем, случись ему погибнуть или уйти к Галине. Она б всю жизнь любила и была верна только ему. Это он знает как свои пять пальцев. Но ничего уже не изменить. Тяжело и обречённо вздохнув, поднял глаза на Юлию. Та, поправив распушившиеся волосы, продолжила разговор: