Сколько стоит ваше сердце?

Один из них, постарше и худощавый, как и не потусторонняя сила — кинул на землю походную заплечную сумку и с удовольствием плюхнулся на нее тощей задницей. Стянул с головы черный платок, повязанный на местный манер — и в сумасшедшем свете звезд сразу стало понятно, что пришелец из подземного мира в родстве никак не с демонами. Скорее, с прекрасными стражами Облачного Сада, куда после смерти попадают души, не тронутые скверной.

Потому что голова его вспыхнула светлым огнем и засияла так, что залюбовались, наверное, даже звезды.

Второй, не ниже, но плотнее, моложе и стриженый коротко просто лег на камни. С таким видом, словно умер еще вчера — а до привала добрался исключительно божественным вмешательством.

— Эшери, когда тебя в последний раз хотели убить? — просипел он.

— Семь дней назад, здесь же, в Кайоре. Ты был свидетелем, — ответил тот, блаженно щурясь и глубоко, с наслаждением, дыша.

— Ошибка. Зафиксируй — последний раз тебя хотели убить прямо сейчас. Демоны, бездна и все Темные Боги… Если б я только знал!!! Чтоб тебе после смерти идти в Вечное Царство именно этой дорогой!

— Что случилось-то, поваренок? — лениво поинтересовался Эшери, не поворачивая головы. Заявление, что его прямо сейчас хотят убить, он пропустил мимо ушей.

— Не зови меня так, не люблю.

— Как звать?

— Зови Маркизом. Так меня в Аверсуме парни прозвали. Говорят, папаша из благородных был. Может быть и врут, но я к этому прозвищу привык.

— Маркиз так Маркиз. Главное — не Священный Кесар, выговаривать долго, можно не успеть. А с чего тебя так растопырило-то? Хорошо же прогулялись?

— Хорошо прогулялись? — Маркиз ошеломленно уставился на спутника, — если ЭТО прогулка, то я даже не Священный Кесар, а его любимая наложница!

Эшери фыркнул.

— Ну, побегали слегка.

— Трое суток, — прошипел Маркиз, — по шкуродерам, каким-то богами забытым штольням, закрытым выработкам с летучими мышами, которые, между прочим, нагадили мне на голову! В гробу я видел такие прогулки. Темно, как в заднице и воняет так же… Боги и демоны, я только сейчас понял, какой в Кайоре вкусный воздух!

— Надо было раньше сказать, что замкнутых пространств боишься, — невозмутимо сказал Эшери, — я бы заранее полечил.

Маркиз сделался цветом, как тот самый уже помянутый колотый лед. Даже губы стали серыми.

— Т-твое лечение… Уж лучше всю жизнь болеть и сдохнуть!!!

— Клин клином вышибают, страх страхом прогоняют. А что, разве плохой зверек получился?

— А если бы я там обгадился?

— А ты — нет? — удивился Эшери, — надо же! Значит, что-то я со зверем недоработал. Может быть, клыки верхние побольше? Или рога сделать витые?

— Себе клыки сделай… И рога. — Маркиза передернуло.

— Мне ни к чему, — серьезно сказал Эшери, — меня и так боятся.

— С чего бы? — вопреки только что сказанному, Маркиз так удивился, что даже привстал, — Я бы тебя ни в жизнь не испугался.

— Подожди… ты меня еще толком и не видел, — как-то непонятно сказал Монтрез.

Маркиз тоже сообразил, что ненароком вляпался в запретное и примолк. Они сидели прямо на земле, смотрели на звезды, пили воду из фляги, передавая ее друг другу и глубоко, с удовольствием дышали.

А звезды, похожие на осколки, смотрели на них с небес пристально и серьезно, словно знали какую-то тайну. И была эта тайна довольно пакостной.

— Ты уверен, что это было нужно? — спросил Маркиз.

— Нет. Буду рад ошибиться.

— Тогда получится, что мы три дня, как две крысы, абсолютно зря…

— Да и Хвала Богам! Чего б я не отдал, чтобы так и получилось. Пожалуй, еще бы раз весь наш путь на животе прополз, да хоть бы и задом наперед… — Он оборвал сам себя и резко отвернулся.

Под утро на подошве Свияжа похолодало и воздух стал еще слаще.

— Рассветы здесь красивые, — обронил Маркиз в пустоту. Он почему-то был уверен, что спутник не ответит. Обиделся. Но Эшери ответил:

— Верю на слово. Дожидаться не будем, времени нет. Но ты не расстраивайся, еще насмотримся и на рассветы, и на закаты. Надоест. Пойдем, Маркиз. Нам еще три длинные клепсидры топать.

— Все четыре. Вкруговую придется, чтобы заставу обойти.

— В Бездну, — решил Эшери, — под иллюзией проскочим. Пока еще каждый стражник в этом городе не получил предписание искать нас с тобой, как хлеба ищут — надо пользоваться. Долго такая благость не продлится.

— Хм… И как это понимать? Как обещание? Или предостережение? Или пророчество? — озадачился Маркиз, подтягивая лямки рюкзака.

— Как приказ старшего по званию.

Да, воистину, странная была парочка. Как, иногда, забавно шутят Боги, сплетая в одну судьбы совершенно неподходящих друг другу людей… И, ведь, отлично спелись!

Так размышлял Эшери, разглядывая опекунов Алеты, которых он помнил смутно. Годы не были к ним добры. Впрочем, мужчину они пощадили. Или просто военная выправка — прямая, как меч, спина и властность в голосе и жестах, слегка убавила ему лет. Выглядел дядя Алеты неплохо. Пожалуй, какая-нибудь веселая вдовушка или симпатичная служанка могла бы счесть его завидным кавалером.