Сколько стоит ваше сердце?

Это потом Хан мне учителей нанял и я что-то соображать начал. И хорошо, что так получилось, а то бы точно знал, что сотворить "Невидимость" под благословением невозможно — и не взялся бы.

А так, когда в учебнике про это прочитал, уже знал, что чушь первостатейная. Вообще, семьдесят процентов из того, что там написано — чушь, — доверительно шепнул Эдер.

— И как же тебе удалось бросить "Невидимость", — вернул его Марк.

— Ну… ты ведь знаешь, во всех книгах написано, что благословение — это щит Святых Древних, который они опускают над верующими, чтобы те не пачкали душу злом? — Марк кивнул. — И написано, что щит этот проницаем. Если заклинание не пятнает душу — оно не рассеивается. Например, целительство, да…

А я уже мелким много читал. Делать-то в обители особо нечего, только читай да молись. И литература насквозь… соответствующая. Но от скуки и за жизнеописания Святых Древних схватишься, как за роман. И, помнишь же эту историю, когда Святой Натан держал щит над своей армией?

— Я думал, что это просто фантазия автора, — пожал плечами Винкер. Лежа это было делать не слишком удобно, но он справился, — Чтобы поднять авторитет Святого.

— Ты — циник, — Эдер обличительно ткнул его в грудь пальцем и снова рассмеялся, — Послушай, ну откуда мне было знать, что эти хроникеры тоже врут, как нанятые за золото? Я решил, что у Святого Натана был какой-то секрет. И поставил цель его разгадать.

— И разгадал?

— Как видишь. — Эдер подтянул колено к груди, сорвал травинку и задумчиво пожевал, — В других книгах, для более умных и продвинутых, написано, что благословение Храма — это ни что иное, как резонансное явление. А резонанс это что? Частотно-избирательный отклик. И ключевое слово здесь — избирательный!

— Это что за книга такая интересная была? — Винкер даже привстал. Кажется, и усталость отступила, — Я такой не читал.

— А я откуда знал, что она из запретных и ее трогать как-то не очень "льзя", — комично развел руками Эдер. Темные глаза смеялись, — Не прятали же, маленьким считали, думали — все равно не пойму. Это потом я узнал, что автор — еретик, сожженный за хулу на храм, фамилия на книге чернилами замазана… И все, что он пишет — есть "грязь, душу и разум пятнающая".

Процитировал — как передразнил. Лицо исказилось даже не злобой или ненавистью, а усталым раздражением, как у человека, который по горло занят важным и интересным делом, а к нему приходит толпа дебилов и зовет посоревноваться, кто дальше плюнет.

— И вот когда я, в очередной раз выпоротый веревками, лежал в келье, меня и осенило. Если благословение — это щит, фильтрующий частоты заклинаний, то почему бы к нему не домонтировать еще одну приблуду, которая будет конкретную частоту просто игнорировать.

— Гениально, — оценил Винкер, ничуть не покривив душой, — слушай, ты такой же чокнутый, как мой учитель, мэтр Ольхейм. Вот бы вас познакомить…

То, что случилось дальше, было и предсказуемо и, одновременно, немыслимо. Святой Эдер подскочил на ладонь, даром, что сидел, и уставился на Винкера, как на воплощение самого Творца.

— Ты знаешь мэтра Ольхейма? Ты с ним разговаривал?

— Как с тобой, — улыбнулся Марк.

— Слушай… Дай рекомендательное письмо, а? И — проси что хочешь. Любое благословение: на богатство, на здоровье, да хоть на то, чтобы все девки любили — не вопрос. Только оно выдыхается быстро, всего пара дней…

— Девки мне ни к чему, у меня жена есть. А рекомендацию — почему бы не написать. Достанешь бумагу и чернила — напишу.

— Как запросто, — махнул черными вихрами Эдер, прищелкнул пальцами и прямо из воздуха достал писчую бумагу, перо, чернильницу, воск для печати и даже маленький, переносной столик.

— Даешь, — Марк уже не удивлялся. "Удивлятор" перегорел.

— Локальный портал. Моя разработка… И никакого зеркала не надо. Только это почему-то с очень большими ограничениями работает. И — только у меня. Ну, так напишешь?

Святой смотрел на него горящим, умоляющим взглядом. Голова все еще кружилась, но сопротивляться Эдеру было так же невозможно, как откатной волне. Винкер сел, взял перо. Подождал, пока пройдет дрожь в пальцах. Текст письма сложился сразу.

"Дорогой учитель.

Вы всегда ругали меня за скованность ума и совершенно неоправданное впадение в гипноз авторитетов. И говорили, что я бы мог стать великим ученым, если бы не это прискорбное качество.

Так вот — я встретил парня, у которого этого прискорбного качества нет вообще, даже в эмбрионной стадии. Вы можете попробовать сделать великого ученого из него. Тем более, что он, кажется, сам не против и является вашим преданным поклонником.

Марк Винкер".

Сложив письмо, Марк запечатал его воском, а, вместо оттиска, нарисовал отпечаток кольца Декри, символа бесконечности, который они с учителем частенько использовали в переписке.

— Держи.