Сколько стоит счастье

– Родители заставили, а когда они погибли, я была на четвертом курсе. Было поздновато уже бросать.

– А почему не могла отказаться?

– Потому что все дошло до того, что либо я учусь, либо мы не семья больше.

– Я бы выбрала второе.

– Ты и выбрала, – донеслось сзади.

Ева невольно обратила внимание, с каким спокойствием Грета рассказывала про прошлое. Казалось, что на каждую неудачу ей абсолютно все равно. Все выглядело как обычная заученная история.

«Да уж, она еще тот орешек! – подумала Ева. – Так научиться прятать все свои эмоции! Попробуй догадаться, что она планирует».

– А на кого же ты учишься? – спросила Грета у Елены. Та в ответ прижала ладошку ко рту и что-то промычала.

– Видно хочет сказать, что не разговаривает в машине, – догадалась Ева. – Она будущий переводчик.

– А что же ты бросила универ? Вдруг деньги понадобятся? – Грета усмехнулась.

– Два года уже как-то живу. К тому же, если что, буду писателем. – Ева задумчиво подняла глаза, словно в ее голове уже созревал гениальный сюжет.

– Ты не умеешь писать, – тихо сказала Елена.

– Тогда буду певицей, – подумав, ответила Ева.

– И петь не умеешь, – на этот раз Елена и сама пожалела, что заговорила. Она сделала глубокий вдох, пытаясь прогнать плохие ощущения.

Ева согласилась, что столько автотюна, сколько ей требуется, никому по душе не придется.

– Тогда пойду в подтанцовку к… Бритни Спирс.

– Серьезно, что ли? – сквозь смех спросила Грета.

– А что такого? Представляете, приезжею я к ней и говорю: «все Брит, теперь я тут главная». Круто, а? И мы с ней такие вместе: «gimme, gimme more»1!

– Чудненько, – отозвалась Грета. – Куда дальше ехать?

– Далеко еще? – спросила Елена, которой становилось все хуже и хуже.

– Поверни направо, и нет, не далеко, – ответила Ева.

Грета выполнила поворот, машина заехала на улицу с идеально-вылизанными домиками. Они словно очутились в американском фильме. У каждого дома зеленела лужайка, благоухали цветы. Казалось, что у жителей проходило негласное соревнование на лучший дом и участок. Все выглядело каким-то искусственным и пафосным.

Ева никогда не любила эту улицу, все там казалось слишком показушным. Но вот ее дом ей нравился. Однажды Габи за ночь перекрасила его из серого в желтый, чтобы выделиться. Все еще долго гадали, как ей удалось все сделать самой, так еще и под светом луны. Лишь став ведьмой, Ева догадалась, что бабуле помогла магия.

Проезжая мимо синего домика, Ева невольно задержала на нем взгляд. Как давно она не видела Артема? А ведь когда-то они были лучшими друзьями. Но, когда сбежала из дома, она выкинула из жизни и его.

Едва машина остановилась, Елена выбежала на улицу и глубоко задышала. Лицо слегка позеленело, в глазах стояли слезы. Ева и Грета остались в машине, чтобы обсудить проникновение в дом.

– Во сколько представление? – спросила Ева, смотря на входную дверь. Ладошки вспотели, в душе защемило: она вернулась домой.

– В шесть.

– Тогда они уже уехали, верно?

– Я откуда знаю?

Они вышли из машины, Ева подошла к Елене и положила руку на ее плечо.

– Ты как? – спросила она.

– Бывало и лучше.

Грета, оглядев желтый дом, присвистнула.

– Почему ты сбежала из такого шикарного домища? – спросила Грета.

– Видимо, были причины, – язвительно ответила Ева и направилась к входу.

Дорожка к дому была выложена тротуарной плиткой, обрамленной кустами и различными цветами. У забора цвели алые розы, на листьях мерцали на солнце капли от прошедшего дождя.

Ева едва передвигала ногами, сердце в груди бешено колотилось. Казалось, что расстояние до входной двери меньше не становилось, словно тропинка вытягивалась, не давая ей приблизиться к цели.

Воспоминания о той простой, безмятежной жизни захватили Еву с головой. Она вспомнила, как впервые приехала к деду на лето. Малютку так поразил дом, что она возомнила себя принцессой. От восхищения у нее перехватило дыхание, обвязавшись шторой, она бегала по дому, представляя, что на ней королевское платье.

А потом они переехали в этот дом. Чем старше Ева становилось и чем меньше верила в чудеса, тем больше дом казался ей не волшебным замком, а темницей.

Она научилась колдовать, думала, что решит так все проблемы, но вместо этого увязла в песках. И чем сильнее пыталась выбраться на свободу, тем сильнее ее затягивала пучина.

А потом Ева узнала, что ее предали. И сбежала.

– Как мы войдем внутрь? У тебя ведь нет ключа? – поинтересовалась Елена.

– Мы же ведьмы, забыла?

Ева поднялась на крыльцо и положила ладонь на дверную ручку, уже в следующую секунду щелкнул замок, дверь открылась.

Ева перестала слышать разговор, настолько ушла в себя. В голове, словно фильм, возникли воспоминания: в день побега она так спешила уйти, что уронила вешалку с вещами. Мать плакала, ноги путались в одежде, но Ева уперто вздернула нос и вышла на улицу, хлопнув дверью.

Вешалка и сейчас стояла в прихожей. Все такая же груда одежды едва помещалась на ней.

– Разделимся, – приказала Грета. Сузив глаза, она осматривала комнаты.

– Я осмотрю дедушкину комнату, – ответила Ева и пошла по коридору.

Елена потопталась на месте и тяжело вздохнула.