Скобелев, или Есть только миг…

Казак, тяжело вздохнув, послушно отвёл руку, непроизвольно метнувшуюся к оружию. Вокруг потрясали винтовками аскеры. Нешед-бей, встав на стременах, повелительно крикнул. Старик юркнул в толпу, знамя исчезло, и солдаты нехотя расступились.

У караулки Струков спешился, кинул поводья казаку и, не ожидая Нешед-бея, вошёл в мазанку. В первой комнате было много офицеров, повсюду валялись рассыпанные патроны, оружие и плавали густые облака табачного дыма.

– Где Осман-паша? – громко спросил Струков по-французски. – Я прибыл на переговоры.

Один из офицеров молча указал на закрытую дверь. Струков раздвинул стоявших на пути, распахнул дверь и шагнул через порог.

В маленькой комнатке с единственным окошком на деревянной скамье сидел Осман-паша. Левая нога его была обнажена, над раной трудился немолодой доктор. На командующем был чёрный сюртук, расшитый галунами, но без орденов и знаков отличия; на поясе висела кривая сабля в дорогих ножнах. В углу комнаты, скрестив руки, молча стоял Тахир-паша.

Струков отрекомендовался. Осман-паша жестом пригласил его сесть, но Струков, поблагодарив, продолжал стоять из уважения к раненому полководцу.

– Я имею честь явиться по приказанию генерала Ганецкого, чтобы поздравить ваше высокопревосходительство с блестящей атакой и сообщить, что генерал Ганецкий ждёт вашего подтверждения полной и безоговорочной сдачи.

Струков говорил по-французски, видел, что Осман-паша понимает его, но по каким-то своим соображениям предпочитает перевод. Переводил Нешед-бей, неслышно скользнувший в комнату вслед за Струковым. Выслушав его, паша надолго задумался. Потом медленным, ровным голосом сказал что-то своему врачу.

– День следует за днём, но Аллах не дарует людям одних удач, – тихо перевёл адъютант.

– На все воля Всевышнего, – сказал Струков.

Вздохнув, Осман-паша медленно покивал, соглашаясь. В комнате опять повисло молчание, и стало слышно, как за дверью громко спорят офицеры.

– Я покоряюсь этой воле, – Осман-паша со спокойной горделивостью взглянул на Струкова. – Мои войска сложат оружие. Мой адъютант повторит мои слова вашему генералу.

Переведя это, Нешед-бей поклонился и тотчас же вышел. В комнатке вновь воцарилась тишина, но вскоре вошёл молодой офицер. С удивлением посмотрев на Струкова, наклонился к командующему и что-то сказал. Осман-паша чуть улыбнулся, словно ожидал услышать именно то, о чем доложил офицер.

– Пока мы сражались, генерал Скобелев занял Плевну, – пояснил Тахир-паша.

Снаружи послышался шум, в комнату стремительно вошёл Ганецкий. Снял повидавшую не одно сражение лейб-финляндскую фуражку, протянул руку Осману-паше:

– От всей души поздравляю! Вы великолепно вели атаку, великолепно, генерал!

– Кисмет! – вздохнул Осман-паша.

– Да, судьба, – согласился Иван Степанович: он не нуждался в переводчике, тут же по-турецки спросил, не беспокоит ли рана.

– Скоро буду ходить. Правда, в плену.

– Вы – герой Турции, а значит, и весьма почётный пленник.

Ганецкий сел на скамью, и оба генерала долго разглядывали друг друга. Осман-паша смотрел серьёзно и грустно, а седой Ганецкий улыбался. И с той же улыбкой сказал:

– Однако прикажите все же войскам сложить оружие.

Осман молчал, продолжая задумчиво смотреть на своего Победителя. Ганецкий спокойно ждал, понимая, как тяжело турецкому полководцу, которому Султан пожаловал титул «гази» ( «непобедимый»), отдать такое повеление. И все молчали, только врач осторожно брякал медицинскими инструментами.

– Скоро начнёт темнеть, – тихо сказал Струков, посмотрев на свои часы.

– Я прошу вас, генерал, не задерживать более с приказанием, – мягко повторил Ганецкий.

– Первым его должен исполнить я, – Осман-паша тяжело вздохнул и снял с себя саблю.

Ганецкий встал. Осман обеими руками протянул ему оружие, и старый генерал столь же торжественно, в обе руки принял его.

– Я полвека воюю с вашей страной, генерал, – тихо сказал он. – С двадцать восьмого года, во всех войнах. Но я и мечтать не смел, что когда-нибудь приму оружие из рук лучшего полководца Турции. Может быть, у вас есть какие-либо желания, генерал? Если они в моей власти, я исполню их.

– Желания? – Осман-паша чуть улыбнулся. – Я бы хотел увидеть генерала Скобелева.

– Ждите его здесь, генерал.

Осман вежливо склонил голову, тут же вскинул её и строго посмотрел на своего начальника штаба.

– Чего вы ждёте после того, как ваш командир сложил оружие?

И повелительным жестом указал на дверь. Тахир-паша почтительно поклонился и пошёл к выходу. Проходя, сказал Струкову:

– Сейчас армия сложит орудие. Соблаговолите присутствовать?

– Проследить, – приказал Ганецкий. – Вызови караульные команды и немедля пошли за Скобелевым.

Струков вышел вместе с Тахиром. В первой комнате по-прежнему толпились офицеры, гудели сдержанные голоса. И по-прежнему плавали облака табачного дыма.

– Командующий отдал свою саблю, господа, – сказал начальник штаба. – Прошу немедленно пройти к частям и обеспечить порядок сдачи оружия.