Скобелев, или Есть только миг…

Десаев напрасно горячился, в волнении ещё более путал русские слова и частенько обращаясь к генералу с недопустимой простотой: «Понимаешь, очень нужно, генерал очень просит…» Лашкарев все более леденел и в конце концов грубо приказал есаулу убираться ко всем чертям. Ругаясь последними словами, Десаев вскочил на коня, но сообщить о категорическом отказе Лашкарева так и не успел: черкесская пуля наповал уложила не в меру горячего офицера. А от расстроенных гибелью командира осетин Скобелев узнал лишь, что Десаев был у генерала, и потому не сомневался, что кавалерийская дивизия, трижды превосходящая его отряд по ударной мощи, своевременно сделает то, о чем он просил, и Осман-паша в самом начале штурма получит жестокий и неожиданный удар в спину.

Но удар в спину получил не Осман-паша, а сам Скобелев – если не прямой физический, то моральный. Тупо руководствуясь диспозицией, Лашкарев за весь день не отдал ни одного приказания, проторчав в полном бездействии в тылу отчаянно отбивавшихся турок. А Скобелев, рассчитывая на его атаку, строил на этом все свои действия, лишь к концу сражения поняв, что строил он их на песке.

Криденер ещё завтракал, когда ему доложили, что от Шаховского прибыл порученец капитан Веригин.

– Его сиятельство просит тотчас же переправить к нему Коломенский полк.

– Ещё бой не начался, а князь уже о резервах беспокоится, – тихо заметил Шнитников.

Барон сделал вид, что не слышит этого многозначительного замечания. Отёр усы салфеткой, вздохнул:

– Сами этот полк с вечера ищем, капитан. Найдите же его наконец, господа.

– Слушаюсь, – сказал Шнитников и тут же вышел. Искать Коломенский полк не было никакой необходимости, поскольку штабу было известно, где он стоит. Однако Шнитников немедленно послал туда порученца, чтобы увести его в иное место. Он старательно прятал полк от Шаховского не потому, что хотел насолить князю, а исходя из убеждения, что старый генерал занервничал и коли получит резерв, то сгоряча и бросит его в дело. По-своему он был прав, но вместо того чтобы откровенно сказать Шаховскому, что полк прибудет не тотчас же, схитрил. Многие в армии побаивались сурового гнева и солдатской прямоты Алексея Ивановича, и Шнитников с Криденером не были исключением. При всей благосклонности Государя, Криденер всегда помнил, что он все же только остзейский барон, а не природный Рюрикович князь Шаховской.

А капитан Веригин ничего не мог поделать с вежливыми объяснениями офицеров штаба. Но не уезжал, все время кого-нибудь тормоша. И все играли в странную игру, а бой разгорался, и Шаховской, надеясь на обещанный Коломенский полк, уже двинул свои войска с задачей захода правым плечом в полном соответствии с дерзкой, но вполне реальной идеей Скобелева.

Все было в этой идее. Блеск самобытного и смелого таланта, понимание планов Османа-паши, полная неожиданность смены удара во время боя и свобода манёвра. Не хватало только сил, которые находились в чужих руках, и эти чужие холодные руки и задушили в конце концов скобелевскую жар-птицу. Руки своих же генералов, а совсем не таборы Османа-паши.

3

– Шаховской двинул свои войска! – издалека, ещё на скаку прокричал Млынов.

Он оставался в наблюдении ради этого известия и был весьма удивлён, не заметив никакого воодушевления. Скобелев сидел на расстеленной бурке и играл в шахматы с Тутолминым. Услышав крик, которого так ждал, достал часы, щёлкнул крышкой.

– Сдавайся, полковник, я тебе во фланг выхожу. – И вдруг вскочил, застёгивая сюртук. – Пехоте готовиться к атаке. Батареям следовать за нею на прежние позиции. Тутолмин, отряди казаков подвозить в торбах патроны и снаряды, а на возврате забирать раненых. Кто принял командование осетинами?

– Подъесаул князь Джагаев.

– Прикажи князю быть в постоянной готовности атаковать во фланг вдоль ручья. С Богом, товарищи мои. Приказов об отходе более не будет, а коли случится что, последним отступать буду я.

Пехота двинулась в атаку с песней: куряне шли в свой первый бой женихами. Легко сбив турок с третьего хребта, они настойчиво атаковали последнюю возвышенность, за которую противник цеплялся с ожесточённым упорством. Осман-паша уже оценил внезапное появление русских в трехстах саженях от предместий Плевны.

– Тутолмин, дави туркам на фланги! – кричал Скобелев, появившись впереди на белом коне. – Молодцы, куряне! Вперёд, ребята, только вперёд!..

Турки то откатывались вниз, к ручью, то снова бросались в контратаку. Кубанцы залповым огнём расстроили их ряды, и аскеры отошли к предместьям, перед которыми не было никаких укреплений. Здесь, в виноградниках, они и залегли, огнём отбивая попытки скобелевцев форсировать топкие берега Зеленого ручья.