Склонный к Силе

Они в очередной раз не поняли «за что». Помогали «большому другу» по «велению сердца», как само собой разумеющееся. Прикрыли от холода и давления и, как только лед стал «обычным» и «большой друг» пожелал: «Пора!» – разорвали пирамиду. Зачем люди любят благодарить друг друга? Человеческих отношений они не понимали, но… было приятно. Это определение не точно, но лучше других описывает их странное чувство.

И правильно Рус первой отправил Гелинию.

В столице кочевых сарматов стояла ночь. Столица – слишком громкое слово, скорее, постоянное поселение Галанатал, где каменные строения – только храмы. Девушку выбросило в комплексе семейных шатров вождя, в специальном особо охраняемом месте открытия Звездных троп для членов его семьи. К тому же остальной «дворцовый комплекс» полностью перекрывался от путей Эребуса.

– Назовись! – первое услышанное ею слово.

– Гелингин, младшая дочь вождя Пиренгула! – ответила быстро и четко.

Порядки строгие. Ранит ее стража, отец только похвалит за бдительность. Стрелы были с двойными Знаками, пробивающим и усыпляющим. Дорогие и нестойкие, но на безопасности семьи вождь не экономил.

Загоревшийся световой амулет осветил огороженное частоколом поле. Вышки с лучниками, лучники и мечники на земле. Дежурный маг узнал ее по астральному слепку (вживую в глаза не видел) и подтверждающе поднял руку.

– Со мной еще… – тут девушка запнулась, и круг выбросил слугу. – Он, – быстро показала на него рукой, – и еще…

Снова не успела, выбросило второго слугу, но стража поняла – маг держал руку поднятой.

– Девять человек, – подсчитала девушка, уставшая за беспокойный вечер, который тянулся целую вечность.

Сказала и облегченно опустилась на землю. Давно не была дома и, если честно, не скучала. Разве только по отцу. Мать, рано отдававшую младших детей кормилицам и нянькам, не любила.

Глава 9

Карпос открыл глаза и долго не мог прийти в себя.

«Я у Тартара!» – ужасался он, вспоминая, как падал сквозь песок, а потом шлепнулся всей спиной в какую-то жижу.

Лишь через два-три статера решился открыть глаза. В небе загорались обычные вечерние звезды.

«Великий Гидрос, где я?!» – взмолился он, постепенно осмысливая реальность.

Грязь, травяные склоны… Овраг? Текущий резко сел и огляделся. Гея… Войдя в астрал, увидел неподалеку знакомое свечение. Приблизившись, взревел: «Это Эолгул! Проклятый Хранящий! Угодить в элементарную ловушку, стыд и позор! Но где колебания Силы?! Не может ученик владеть астральным колодцем, даже у меня его нет!» – от возмущения заревел в голос и, только услышав себя, успокоился.

Отряхнулся, как мог, раздраженно плюнул и окатил себя структурой чистой воды. Поднялся на склон и снова окатил, смывая грязь до конца. Быстро высушился и пошел в сторону города, размышляя, как пройти закрытые ворота, и ругая себя и ловкого ученика Хранящих, наверняка завладевшего амулетом с раскопок, которые так любят эти снобы – «каменные».

Досадовал, что упустил Андрея, но успокаивал себя: «Ничего, мальчишка, борковский выкидыш, если ты не умер – от меня не уйдешь!» – связать Хранящего с одним из участников ограбления не пришло в голову, так как его человек буквально на днях сумел разузнать в секретариате самого Главного Следящего: Хранящий в деле не фигурировал, там присутствовали Текущий, этруск и однорукий.

Карпос побывал и у «Закатного ветерка», который оказался на противоположной стороне города. Андрей и ученик Хранящих с виллы пропали, зато появились люди, сверкающие Знаками, – военные.

«Далеко не ушли, раз меня рядом закинуло…» – продолжил успокаивающие размышления.

Рус передумал отправлять бакалавра в пятно. Слишком близко к границе, выйдет и задумается. Решил зашвырнуть в тот самый овраг с грязью, где сам в свое время измазался по колено. Пусть охладится.

Стригант, посланник этрусского царя Гросса Пятого, долго размышлял о странной встрече на малом приеме у князя. Внешность Руса Нодаша, так называемого кузена одной из родственниц князя, очень походила на описание предполагаемого беглого принца. Ну прямо вылитый портрет. И имя – Рус.

С самой осени этот портрет показывали всем выезжающим за пределы страны верным законному государю этрускам, а посланникам – особо. И даже поиски этого человека (живого или мертвого) включались в высший приоритет работы посланников. Из-за этого «юноши» царь отправлял своих представителей и в те места, о которых образованные этруски и слыхом не слыхивали. Дотянется государь до края карты, ткнет наугад пальцем – готов посланник. Из благословенной Этрусии – к варварам. Заносчивых «археев» в странах центральной ойкумены еще можно терпеть, привыкли, но на окраины! Считай, Аргосту[8] на закуску. Он после чарки огневички[9] любит человечину.