Читаем Скитания полностью

Скитания

Юрий Мамлеев — признанный мастер русской литературы, создатель жанра метафизического реализма. Его «Шатуны», «Московский гамбит», «Мир и хохот» стали классикой. Мамлеева не стало в 2015 году, но роман «Скитания», относящийся к позднему периоду его творчества, выходит впервые. И это совсем другой, непривычный для читателя Мамлеев: подчёркнуто-реалистичный, пишущий по законам автофикшна.Андрею казалось, что эта постоянная острота ощущений словно опутывала великий город на воде, но особенно его злачные и преступные места. Он решил, что эта острота — просто от ощущения повседневной опасности, войны нет, вроде все живут, но где-то реально на тебя всё время нацелен невидимый нож. Поэтому все так нервно искали наслаждений.«Скитания» — о вынужденной эмиграции писателя и его жены в США, поисках работы и своего места в новой жизни, старых знакомых в новых условиях — и постоянно нарастающем чувстве энтропии вопреки внешнему благополучию. Вместе с циклом «Американских рассказов» этот роман позволяет понять художественный мир писателя периода жизни в США.И опять улицы, улицы, улицы. Снова огромный магазин. Опять потоки людей среди машин. В глазах — ненасытный огонь потребления. Бегут. Но у многих другие глаза — померкшие, странно-безразличные ко всему, словно глаза умерших демонов. Жадные липкие руки, тянущиеся к соку, к пиву, к аромату, к еде. И каменные лица выходящих из огромных машин последних марок. Идущих в уходящие в небо банки. Казалось, можно было купить даже это высокое и холодное небо над Манхэттеном и чек уже лежал в банке. Но это небо мстило, вселяясь своим холодом внутрь людей. Манекены в магазинах странно походили на живых прохожих, и Андрей вздрагивал, не имея возможности отличить…ОсобенностиВ оформлении обложки использована работа художника Виктора Пивоварова «Автопортрет» из цикла «Гротески», 2007 г.

Юрий Витальевич Мамлеев

Биографии и Мемуары18+
<p>Юрий Мамлеев</p><p>СКИТАНИЯ</p><p><emphasis>(роман; рассказы)</emphasis></p>

Текст публикуется в авторской редакции

Научные редакторы Мария Казакова, Сергей Киселев, д-р биол. наук

Издатель П. Подкосов

Продюсер Т. Соловьёва

Руководитель проекта М. Ведюшкина

Художник А. Бондаренко

Арт-директор Ю. Буга

Корректоры Т. Мёдингер, О. Петрова, Е. Сметанникова

Компьютерная верстка Б. Руссо

© Мамлеев Ю., 2022

© Мамлеев Ю., 2003

Издательство благодарит Banke, Goumen & Smirnova Literary Agency за содействие в приобретении прав

* * *<p>Скитания</p><p>Часть I</p>1

Огромный авиалайнер, как закупоренное чудовище над облаками, прорывался к Нью-Йорку. Андрей Кругов оглядел салон: на миг его поразило какое-то как бы затаённое напряжение в кабине пилота. Но мысли были далеко. «Вот и конец, — подумал он. — Впереди новый мир. Иная жизнь. Только сам я в ней пока ещё прежний. Московский. И Лена. Но та жизнь отрезана».

Он поглядел на жену: «Мы ведь вроде ещё не старики; чего там, тридцать семь лет — ерунда… И на Марсе можно начать жить сначала, а тут как-никак земля, люди, Соединённые Штаты, серьёзная страна, всё привычное…»

В этот самый момент возле самого его уха раздался оглушительный хохот и кто-то резво, по-поросячьи, хлопнул его по спине.

— How are you? — неистово крикнул, глядя на него, огромный, толстый, седой человечек в чёрном костюме. Он представился пастором из Аризоны. Его круглые голубые глаза стеклянно смотрели на Андрея. Но рука его автоматически опять хлопнула Андрея по спине.

«Да что он, в самом деле! — возмутилась про себя Лена. — Прицепился… Ну и взгляд! Так только корова смотрит на математические формулы».

— How are you? — вновь рявкнул священник и, не дожидаясь ответа, побежал дальше по салону, похлопывая пассажиров по спинам.

Многие отвечали ему, быстро и не глядя на него:

— Thank’s. I am fine.

Пастор почему-то всё время весело указывал на свои огромные наручные часы, тыча пальцем в циферблат, точно хвастаясь.

— Это он так выражает свою расположенность и гостеприимство, — на странном русском языке объяснила Андрею рядом сидящая дама. — Он догадался, что вы русские.

— А ты чего сидишь? — шепнула Лена Андрею. — Хлопнул бы тоже его по жирной спине… Ну да ладно, бог с ним…

…Самолёт внезапно пошёл на посадку, словно мифическая птица, опускающаяся на Луну. Удары, толчки, гул, грохот… А потом ещё взрыв аплодисментов. Нью-Йорк, ХХ век, 70-е годы! Приземление прошло на ура.

Андрея и Лену должны были отвезти в гостиницу — вкупе ещё с несколькими советскими эмигрантскими семьями, решившими переменить жизнь. Крошечный автобус трясся по бесконечному шоссе, унося во тьму и неизвестность. До самого Нью-Йорка было ещё видимо-невидимо.

«Вот мы и в Новом Свете, на другом полушарии, — подумал Андрей. — Ну и ладно, ничего особенного. Дома как дома. Маленькие, правда. Где же небоскрёбы?»

— Ну и как твои ощущения? — тихо спросил он у Лены.

— Я будто на Луне. Но это интересно, — ответила ему жена.

— Почему на Луне? Что здесь необычного? Дома, машины, люди…

— Тьма необычная. И воздух. Неужели ты не чувствуешь?

Минут через двадцать автобус остановился на улице в центре Манхэттена у тридцатиэтажной гостиницы мрачноватого вида. Впрочем, парадное светилось каким-то бешеным огнём. Надо было выгружаться. Было десять часов вечера по американскому времени.

Они вышли, пошатываясь. Вдруг из ржавых канализационных решёток в нескольких местах клубами повалил пар, как будто под землёй был не холод, а адская жара. В ту же минуту где-то совершенно в стороне (хотя в голове Лены всё это слилось в какой-то невообразимый хаос) раздался истошный, надрывающийся, но по-машинному, вой, словно вопила сама сталь, — то была полицейская машина. Грохот, лязг, вой, пар, крики на чужом языке…

— Ну и ну, — Лена заглянула в глаза Андрею.

— Это вам не тихая Вена, — поправила Лену эмигрантка из Киева. — Здесь динамика. Жизнь.

Быстро перетащили вещи в холл, к дверям лифта. Здесь эмигрантов ждали обычные формальности (проверка документов и прочее). Андрей успел выбежать за угол и ахнул: перед ним стоял стоэтажный Эмпайр-стейт-билдинг, он узнал его по фотографиям. «Странно, почему он не такой высокий, по впечатлению от фотографии он гораздо выше», — застыв, разочарованно сказал про себя Андрей. Разочарование в могуществе человека мелькнуло в душе Андрея. Но пора было возвращаться в гостиницу.

Лифт. Медленный подъём. Круглое лицо негритянки.

Комнату им выделили большую, попросторней, чем в Вене. Но грязноватую и неуютную. В углу — обшарпанный телевизор. Рядом — две кровати. Уголок ванны. Пустяки, жить можно. Лена и Андрей, смертельно уставшие от перелёта и двухчасовой тряски в автобусе, решили сразу лечь и выспаться. Лена прижалась к Андрею. Они уснули почти мгновенно.

— Почему здесь так много тараканов? — вдруг сказала Лена среди ночи.

Андрей пробормотал сквозь сон:

— Что? Тараканы? Какие тараканы? Спи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мамлеев, Юрий. Сборники

Скитания
Скитания

Юрий Мамлеев — признанный мастер русской литературы, создатель жанра метафизического реализма. Его «Шатуны», «Московский гамбит», «Мир и хохот» стали классикой. Мамлеева не стало в 2015 году, но роман «Скитания», относящийся к позднему периоду его творчества, выходит впервые. И это совсем другой, непривычный для читателя Мамлеев: подчёркнуто-реалистичный, пишущий по законам автофикшна.Андрею казалось, что эта постоянная острота ощущений словно опутывала великий город на воде, но особенно его злачные и преступные места. Он решил, что эта острота — просто от ощущения повседневной опасности, войны нет, вроде все живут, но где-то реально на тебя всё время нацелен невидимый нож. Поэтому все так нервно искали наслаждений.«Скитания» — о вынужденной эмиграции писателя и его жены в США, поисках работы и своего места в новой жизни, старых знакомых в новых условиях — и постоянно нарастающем чувстве энтропии вопреки внешнему благополучию. Вместе с циклом «Американских рассказов» этот роман позволяет понять художественный мир писателя периода жизни в США.И опять улицы, улицы, улицы. Снова огромный магазин. Опять потоки людей среди машин. В глазах — ненасытный огонь потребления. Бегут. Но у многих другие глаза — померкшие, странно-безразличные ко всему, словно глаза умерших демонов. Жадные липкие руки, тянущиеся к соку, к пиву, к аромату, к еде. И каменные лица выходящих из огромных машин последних марок. Идущих в уходящие в небо банки. Казалось, можно было купить даже это высокое и холодное небо над Манхэттеном и чек уже лежал в банке. Но это небо мстило, вселяясь своим холодом внутрь людей. Манекены в магазинах странно походили на живых прохожих, и Андрей вздрагивал, не имея возможности отличить…ОсобенностиВ оформлении обложки использована работа художника Виктора Пивоварова «Автопортрет» из цикла «Гротески», 2007 г.

Юрий Витальевич Мамлеев

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии