Скитания

Впереди появилось огромное облако дыма. Тиме тотчас же приказал погружаться и на предельно высокой скорости отойти в сторону. С некоторых пор противник взял за правило до наступления темноты посылать головной корабль охранения для кругового обхода конвоя и тщательного траления мин. Встреча с таким грозным противником ничего хорошего экипажу лодки не предвещала. С помощью гидролокатора подводники тщательно выверяли направление его движения. Коппельман сидел в рубке на своем крошечном стуле и подробно записывал все данные. Потом Тиме часто возвращался к ним, чтобы при необходимости восстановить для себя ту или иную ситуацию.

Когда зашло солнце, эскадренный миноносец опять шел во главе охранения. Теперь Тиме решил, что настало время послать сообщение командованию подводными силами.

Капитан-лейтенант старался маневрировать так, чтобы отставшее судно все время находилось на фоне светлой полосы горизонта и не терялось из виду. Летом на этой широте всегда бывает светло, здесь даже в полночь можно читать без особого напряжения.

Тиме приказал всем стоящим на мостике визуально определить расстояние до «Бактриа». Командир очень любил такого рода тренировки. Точность ответа проверялась с помощью дальномера, который Коппельман принес с центрального поста. Точнее всех оказался Тиме, хотя и у остальных моряков результаты были неплохими. С наступлением темноты погрешность при визуальной оценке расстояний увеличивалась, поскольку ночь как бы приближала все предметы. Хельмуту это занятие понравилось, и он с интересом наблюдал за поведением своего командира. Старик отличался исключительной строгостью ко всем нарушителям. Когда однажды второй вахтенный офицер при преследовании вражеского судна по собственной инициативе приказал изменить курс, Тиме две недели не разговаривал с ним. Каждый приказ лейтенанту он передавал косвенно или в письменной форме. У Коппельмана сложилось впечатление, что он попал учеником в солидную фирму, в которой все определял шеф. Здесь не было доверенных лиц, которые могли принимать самостоятельные решения.

***

Около полуночи подводная лодка изготовилась к атаке. Две балластные цистерны были наполнены водой, и теперь над поверхностью моря выглядывала только овальная рубка лодки. Вражеское судно высоко возвышалось над линией горизонта. Первый торпедный аппарат приготовили к пуску. Через переговорную трубу капитан-лейтенант передал последние указания. Минуту спустя из носового отсека ответили:

— Данные учтены, первый аппарат готов.

Противник продолжал медленно продвигаться вперед, и, когда до него оставалось шестьсот метров, последовала команда:

— Внимание! Первый торпедный аппарат — пли!

В следующий момент Коппельман почувствовал, как от мощного толчка содрогнулась вся лодка. Из гидроакустической рубки сообщили, что торпеда пошла по заданному курсу. Эта информация имела существенное значение. При неисправности торпеда могла выйти из-под контроля и создать угрозу для самой подводной лодки. Помочь в таком случае могло только срочное погружение.

Унтер-офицер у центрального пульта нажал на секундомер. На мостике тоже вели отсчет. Время хода торпеды должно было составить примерно двадцать секунд. Когда обер-лейтенант Бергер досчитал до пятнадцати, напряжение достигло наивысшей точки. Теперь торпеда могла достичь цели в любое мгновение.

— Восемнадцать, девятнадцать, двадцать, двадцать один, — продолжал отсчитывать Бергер.

Промах почти исключался. Может быть, неправильно определили расстояние? Значит, оно составляло более тысячи метров? Это невозможно.

Бергер досчитал уже до тридцати, и тут Тиме грубо оборвал его:

— Заткнитесь же вы наконец! Торпеда прошла мимо цели!

Командир приказал подготовить второй торпедный аппарат. Он отправил Бергера в торпедный отсек, чтобы тот сам проконтролировал работу торпедистов. Ему казалось, что они допускают какую-то ошибку. Правда, этот промах имел и положительное значение. Сейчас уже можно было с уверенностью сказать, что отставшее судно не представляет собой ловушки для подводной лодки, ибо в противном случае оно наверняка зафиксировало бы шум торпеды и приняло соответствующие меры. Однако ничего подобного не произошло, и судно спокойно следовало дальше.

Бергер доложил о готовности второго торпедного аппарата. На этот раз Тиме решил атаковать противника с четырехсот метров. Это означало, что торпеда достигнет цели через четырнадцать секунд. Когда торпеда с шипением покидала торпедный аппарат, экипаж молился, чтобы она попала в цель.

— Десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать… — считал Бергер.

Но прежде чем он успел произнести «четырнадцать», с кормы «Бактриа» поднялся огромный столб огня. Цель была поражена. Моряки на мостике молча пожимали руку командира, строго соблюдая субординацию. Коппельман восторженно прокричал «ура», давая выход накопившимся чувствам. Он был горд этим успехом и своим Стариком.

***