Скипетр Древних

Человек, напавший на неё, и тот, кто его послал, что-то искали. Они так отчаянно хотели это заполучить, что были готовы убить её. И если они так этого хотели, то стали бы они ждать, пока дядя Стефани умрёт своей смертью?

Стефани стало холодно. Гордона убили. Его убили, и никто не собирался предпринимать никаких мер. Никто не задавал вопросов и не пытался выяснить, кто убийца.

Кроме Скалдаггери.

Стефани прищурилась. Видимо, он тоже думал, что Гордона убили. Если он ещё этого не подозревал, когда они впервые встретились, то должен был догадаться в библиотеке. Вероятно, Чайна тоже это знала, но никто из них ничего ей не сказал. Может быть, они думали, что она этого не вынесет. Или же решили, что это её не касается. В конце концов, случившееся имело отношение к их миру, а не к миру Стефани. Но Гордон был её дядей.

Сзади остановилась машина. Люди начали оборачиваться. Стефани тоже повернулась и увидела «бентли».

Водительская дверца была сильно помята после столкновения, и на ветровом стекле виднелись трещины. В трёх окнах не хватало стекол, а левую сторону багажника уродовали глубокие вмятины. Привычный низкий гул двигателя сменился пугающим стуком, который резко прекратился, когда Скалдаггери выключил мотор. Детектив, как всегда облачённый в шляпу, шарф и солнечные очки, собирался выйти из машины, но дверца никак не открывалась.

– О боже, – пробормотала Стефани.

Она увидела, как Скалдаггери отодвинулся в сторону, поднял колено, выбил дверь и вылез, поправляя пальто.

– Добрый день! – весело сказал он. – Отличная погода, правда?

– На нас смотрят люди, – прошептала Стефани, когда он подошёл поближе.

– Правда? Действительно. Тем лучше для них. Так ты готова ехать?

– Посмотрим, – тихо ответила Стефани, продолжая улыбаться. – Когда вы собирались мне сказать, что моего дядю убили?

Скалдаггери ответил не сразу.

– Ага! Значит, ты догадалась?

Стефани развернулась и направилась в узкий переулок между двумя домами, подальше от любопытных глаз городских сплетников. Скалдаггери немного постоял на месте, а потом быстро нагнал её.

– У меня была веская причина помалкивать.

– Мне всё равно. – Теперь, когда их больше никто не видел, Стефани перестала улыбаться. – Гордона убили, Скалдаггери. Как вы могли скрыть это от меня?

– Это опасное дело. Мир, в котором я живу, опасен.

Стефани остановилась. Скалдаггери продолжал идти, но когда понял, что её нет рядом, повернулся. Стефани скрестила руки на груди.

– Если вы думаете, что я не смогу с этим справиться…

– Нет, ты уже доказала, что способна на это. – Стефани почувствовала, что тон Скалдаггери чуть заметно изменился. – С самой первой нашей встречи я понял, что ты именно тот человек, который никогда не сбежит от опасности, хотя бы из упрямства. Но я хотел, чтобы ты держалась от этого подальше. Ты должна понять: Гордон был моим другом. Я решил, что ради него должен постараться уберечь от опасности его любимую племянницу.

– Но я уже в опасности, так что это больше не ваше решение.

– Вероятно, нет.

– Значит, вы больше ничего не будете от меня скрывать?

Скалдаггери приложил руку к груди.

– Клянусь от всего сердца!

– Ладно.

Он кивнул и направился обратно к «бентли».

– Хотя на самом деле у вас нет сердца, – заметила Стефани.

– Знаю.

– И фактически вы уже мертвы.

– И это я тоже знаю.

– Просто хотела напомнить.

– Кто он? – спросила Стефани, когда они тронулись с места.

– Кто именно?

– Парень, к которому мы едем? Как его зовут?

– Страховид Портной.

Стефани посмотрела на Скалдаггери, чтобы убедиться, что он не шутит, а потом поняла, что всё равно этого не заметит.

– Зачем кому-то называть себя Страховидом?

– Разным людям подходят разные имена. Страховид – мой портной и один из моих близких друзей. Он научил меня боксировать.

– И какой он?

– Порядочный. Благородный. Честный. И намного более забавный, чем это может показаться, клянусь. А ещё он не большой поклонник магии…

– Ему не нравится магия? Как такое возможно?

– Просто она не кажется ему интересной. Он предпочитает мир, о котором можно прочесть в книгах и увидеть по телевизору, мир с полицейскими, грабителями, драмой и спортом. Если бы он мог выбирать, то наверняка предпочёл бы жить в мире без магии. Тогда бы он мог ходить в школу, найти работу и быть… нормальным. Конечно, у него не было выбора. И думаю, не могло быть. Никогда. Вообще.

– Почему?

Скалдаггери секунду помедлил, как будто подбирая слова, а потом объяснил, что Страховид родился уродливым.

– Не просто непривлекательным, – продолжал он, – не просто несимпатичным, а действительно ужасно уродливым. Его мать заколдовали, когда она была беременна, и он родился с лицом, покрытым шрамами. Его родители испробовали всё – заклинания, амулеты, чары, различные кремы, но ничего не помогло.